Ледяной поцелуй страха

Андрей тем временем уже открыл первую дверь и, предварительно оглядев помещение, оказавшееся небольшим кабинетом, вошел внутрь. Полина зашла следом. Кабинет чем-то напомнил ей учительскую в ее школе. На полу лежал толстый пестрый ковер в красных тонах. В центре стоял полированный темный стол овальной формы, под который были задвинуты стулья. На столешнице — письменный прибор, рядом — аккуратная стопка чистой бумаги и перекидной календарь. По краям — шкафы с папками. Андрей сделал круг по кабинету, отдернул штору, потыкал зачем-то пальцем землю в горшке с кактусом и повернулся к Полине.

— Ничего интересного, — пожал он плечами. — Идем дальше?

— Погодите. Календарь…

— Что?

— Двадцатое августа, как должно быть сегодня. Но год — тысяча девятьсот восемьдесят третий.

Андрей быстрым шагом подошел к Полине и заглянул в откидной календарь. Пролистал несколько листков и присвистнул.

— Календарь тридцатилетней давности. Раритет?

— Или мы в прошлом? — смело предположила Полина.

— Предпочитаю думать, что это просто раритетная вещь.

— Это год моего рождения, — заметила девушка. — И Насти тоже.

— Я был как раз в возрасте моего сына. Ему в этом году исполняется пять лет.

Значит, сейчас ему тридцать четыре — тридцать пять, подсчитала быстро Полина и бросила на мужчину украдкой оценивающий взгляд. Она, если честно, думала, что Андрею больше лет: выглядел он старше своего возраста из-за глубоких продольных морщин на лбу и посеребренных висков. Седина не бросалась в глаза, маскировалась светло-русым цветом волос. Но усталость во взгляде, смешанную с грустью, скрыть не удавалось. Полина подумала, что это взгляд человека, взвалившего на плечи тяжелую ношу. Или пережившего нечто, что стерло из его взгляда радость и беззаботность. Даже когда он улыбался, в улыбке угадывалась горечь.

— Идем дальше? — спросил Андрей, не заметив ее короткого взгляда. Полина кивнула и направилась за ним.

Поиски не дали ничего: они обошли два этажа, зашли во все кабинеты, но здание оказалось абсолютно пустым. Обстановка здесь была такая, словно персонал просто оставил свои рабочие места на время выходных, но в понедельник опять приступит к работе. На одних столах даже лежали раскрытые тетради, похожие на гроссбухи. Полина пролистала одну из них, с расчетами, и закрыла. Андрей тем временем внимательно осматривал шкаф с книгами.

— Нашел что интересное?

— Это как посмотреть, — уклончиво ответил мужчина. — Сами по себе книги скучны и разнообразием не блещут, все с коммунистическим уклоном. Но забавно то, что в наше время кто-то продолжает собирать и хранить книги на эту тематику.

— Похоже, тут работают поклонники советской эпохи, — сказала Полина, кивая на портрет вождя на стене. Она припомнила, что в другом кабинете видела миниатюрный бронзовый бюст Ленина, стоявший на столе.

— Хоть кино снимай тут про советскую жизнь: все декорации готовы. Ну что, похоже, нас тут не ждут. Надо пройтись по поселку.

Полина кивнула и поставила на место книгу, которую достала из шкафа. На выходе из здания она заметила:

— Андрей, а ты обратил внимание, что ни на одном из столов мы не видели даже самого старого компьютера? Все записи велись, похоже, в тетрадях.

Он кивнул и после некоторой паузы добавил:

— Надо было нам взять один из тех гроссбухов, чтобы детально изучить. Может, записи смогли бы пролить свет на то, что происходит? Чувствую себя ступившим на палубу «Марии Селесты».

— Корабль, с которого пропал весь экипаж? Жители поселка, похоже, не пропали, раз нам готовят и убирают номера. Да и оформили нас в гостиницу две женщины.

— Одна из них была очень неразговорчивой, — вспомнил Андрей. — А может, и вовсе немая. И еще она мне тогда показалась какой-то изможденной.

— Больна или просто устала. В ночную смену работать не так просто. Зато другая… — начала Полина и осеклась. От пришедшей в голову догадки она даже остановилась.

— Андрей! Ночь! Мы сюда пришли ночью! Может, в этом и кроется загадка? И дорогу возможно отыскать лишь ночью?

Мужчина развернулся к девушке и посмотрел на нее с такой радостью, будто Полина сделала открытие, способное перевернуть мир.

— А ведь и точно!

— Это всего лишь предположение, Андрей, — смутилась она. — Если не сможем выйти отсюда днем, предпримем еще одну попытку ночью.

Они свернули за здание администрации и направились к первому жилому дому — трехэтажному, одноподъездному, сложенному из серого кирпича.

— Добротное здание, — оценил Андрей постройку. — Такие, из кирпича, простоят долго, в отличие от панельных.

Полина, задрав голову, тоже рассматривала здание, но обращала внимание на другие детали.

— Не знаю, Андрей, жилой ли это дом. Посмотрите, на балконах нигде не развешано белье.

— Это еще не показатель, Полина. Вон на том балконе, смотрите, стоит велосипед. И на окнах висят занавески.