Ледяное сердце Северины

Александре вдруг очень захотелось курить. Четверть века семейной жизни… Много произошло за этот долгий срок. Но Александра не простила мужу только этот злосчастный выпускной, которого у нее не было. Каждый раз, когда она об этом думала, в душе вскипала такая едкая и горькая обида, что хотелось ему как-нибудь отомстить.

Поэтому она похоронила это воспоминание.

Виктор вернулся в июле. Когда она перестала ждать, просто зазвонил телефон, и Александра пошатнулась, услышав его голос.

Назначили встречу, и Александра шла, запрещая себе надеяться на хорошее. Старалась только выглядеть не такой убитой горем, как обычно.

Встретились в сквере, и Александре вдруг стало немного грустно, что больше никогда не придется маршировать тут со знаменем. Витя стоял возле пышного куста сирени и шагнул к ней, как только увидел.

Взяв ее за руку, Витя сказал, что любит ее и всегда любил, но испугался своих чувств. Что связать жизнь с человеком – это серьезное решение, и тогда он был не готов его принять. Но теперь он все понял.

– Ты должен думать о будущем, – съязвила она.

– Мое будущее – это ты…

Они обнялись, и Александра словно вернулась домой после долгой и трудной дороги.

Так началась счастливая и безмятежная жизнь.

Они поженились сразу, как ей исполнилось восемнадцать, с полного благословения родителей. Семьи были примерно одного круга, поэтому сразу нашли общий язык. Никаких дотаций молодым, ребята должны прожить собственную жизнь.

Витины родители отдали им бабушкину однокомнатную квартиру, а отец Александры обещал содействие в карьере. Но на жизнь они должны были зарабатывать сами.

Было трудно, как всем студенческим семьям. Оба получали повышенные стипендии, Витя работал на полставки санитаром, Александра занималась репетиторством.

Первое время было непросто привыкать к бедности после изобилия в родительской семье, но Александра смотрела на это, как на приключение.

Сейчас многие говорят, как хорошо было в СССР. Что ж, Александре пришлось самым краешком зачерпнуть советского быта… Можно сколько угодно сокрушаться о потерянном рае бесплатной медицины и образования, но это была страна несчастных женщин. Приходилось существовать в состоянии хронического героизма. Жену и мать воспевали, увековечивали в граните, но на практике охрана материнства и детства оборачивалась злой, как овчарка, врачихой в женской консультации, которая умела только оскорбить и причинить боль.

Даже их невеликий семейный бюджет нельзя было расходовать без приключений. Александра научилась стоять в очередях, привыкла к перемороженной картошке и жилистому мясу, где чудодейственным образом внутри куска всегда обнаруживалась кость.

Ассортимент промтоварных магазинов ужасал. Как же надо ненавидеть людей, чтобы делать такую обувь и одежду! Вообще, ей казалось, что в этой стране люди, не получая достойного вознаграждения за свой труд, стараются работать настолько плохо, насколько это возможно. Такой круговорот злобы и зависти.

Поэтому, когда началась перестройка и все остальное, Александра с Витей восприняли это положительно. Да, тяжело, трудно и голодно, но нужно потерпеть, чтобы потом жить в нормальном обществе, а не в сумасшедшем доме.

Им пришлось, пожалуй, тяжелее, чем многим другим, потому что Александра как раз забеременела.

Они не сдались, перенесли все испытания и теперь заслуженно наслаждаются благополучием. Александра стала идеальной женой. Обычно женщина сильна в чем-то одном. Например, хорошо готовит. Или поддерживает дома хирургическую чистоту. Или вкусно готовит, наводит идеальный порядок, но не следит за собой. Александра успевала все. Готовила так, что, наверное, эта мега-кулинарка Северина взвыла бы от зависти. Дома все сверкало. А сама Александра выглядела очень даже неплохо для своих лет. Ну да, обаяние молодости ушло, но варенье может быть таким же вкусным, как свежая ягодка.

Жизнь промелькнула, как приятный сон. Немножко детских любовных страданий, немножко вполне переносимых лишений в молодости, вот и все. Как только Витя закончил институт, в семью пришел достаток. Красивая, богатая, не знающая горя женщина. У них с Витей даже родители живы и здоровы и не требуют заботы. Господи, неужели Кате придется расплатиться за безмятежную жизнь матери? Нет, пожалуйста! Говорят, дети расплачиваются за грехи родителей, а не за их счастье. Кажется, она никому ничего плохого не сделала. Она вообще мало влияла на окружающую действительность, сосредоточившись на семье.

Вонзив ногти в ладони, Александра беззвучно произнесла: «Господи, все что угодно, только, пожалуйста, пусть моя дочь будет счастлива!»

Простившись с посетителем, Северина задумчиво перелистала скоросшиватель. Она только ступила на путь возмездия, но уже обнаружила, что оно оказалось не столь увлекательным занятием, как она полагала вначале. Почему?

Отомстить, разрушить чужую жизнь, как в свое время разрушили жизнь ей, это должно принести удовлетворение. Но на душе так же пусто и тоскливо, как раньше!