Ледяное сердце Северины

Мария Воронова Ледяное сердце Северины

Автор выражает благодарность Елене Юрьевне Сатаевой, замечательному редактору и первому человеку, направившему автора на путь литературной деятельности. Ее помощь в работе над текстами оказалась поистине бесценной.

Руслан взглянул на часы:

– О, я должен бежать. Электричка ждать не будет.

– Оставайся, – улыбнулась Инга, – Грегори у деда.

– Ты знаешь, что не могу, – Руслан приобнял ее, смягчая резкость своих слов.

Инга вздохнула. Обычно на этом тема бывала исчерпана, но сегодня в Ингу словно бес вселился:

– Да почему? Позвони Анне Спиридоновне, скажи, вызвали на операцию. Сложный случай… Тем более он действительно сложный, – последнюю фразу она произнесла очень тихо, давая Руслану шанс не расслышать.

Он и не слушал, быстро и сосредоточенно одеваясь.

– Правда, ты же профессор, завкафедрой. Кого вызывать, как не тебя?

Глядя в зеркало, Руслан поймал отражение ее недовольного взгляда.

– Мама и так делает для нас слишком много, у нее одна единственная просьба: позволить ей ночью отдыхать. Я был бы настоящей свиньей, если бы не предоставлял ей такую возможность. И потом, любимая, ты же не хочешь, чтобы о нас знали. А этот неловкий момент совместного появления на работе… Не мысля гордый свет забавить, вниманье дружбы возлюбя, хотел бы я тебе представить залог достойнее тебя!

Прильнув к ней, он ласково засмеялся. Инга сделала вид, будто ей весело.

– Все, пора. До завтра, любимая.

Еще один быстрый, как одолжение, поцелуй, и Руслан помчался на платформу. Вдалеке уже слышался стук колес.

Поднявшись в мансарду по узкой и старой, потемневшей от времени деревянной лестнице, Инга отворила окно. С ее позиции было хорошо видно, как нарядная серо-красная электричка отходит от перрона и, постепенно набирая скорость, скрывается в редком подлеске, похожая на доисторическую гусеницу… Поезд ушел. Инга усмехнулась, припоминая все пошловатые аллегории железной дороги, как неустроенной женской судьбы. Что там еще: вскочить в последний вагон? Или более оптимистичная польская пословица: не бегайте за трамваями и за мужчинами – стоит немного подождать, и придет другой. Но они не знают, как у нас ходят трамваи и какие у нас мужчины…

Инга еще немного посидела у окна и спустилась в кухню. Заварила чай и убрала в холодильник великолепный ужин, как всегда оставшийся нетронутым. Руслан никогда не ел у нее, максимум – чай с печеньем или кусочком колбасы, но она все равно готовила к его приходу. Ей хотелось предстать перед любовником искусной кулинаркой, женщиной, поднаторевшей в домашнем хозяйстве. Зачем?

Сосущее чувство полного одиночества, возникающее после ухода Руслана, стало уже привычным. Зная, что так будет, Инга тем не менее ждала этих еженедельных встреч. Каждый раз на что-то надеялась… На что? Руслан оценит ее по достоинству и останется жить у нее? Ей удастся последовать мудрому, но утопическому совету: не можешь изменить ситуацию, измени отношение к ней, – и после ухода любовника на нее перестанет нападать тоска и чувство унижения? Или Руслан хотя бы раз в жизни обманет свою мамашу и проведет ночь с любимой женщиной? Инге так хотелось проснуться рядом с ним…

Тяжело вздохнув, Инга надела широкие спортивные брюки и зашнуровала кроссовки. Много есть способов справляться со стрессом. Кто-то пьет, кто-то поглощает тортики и шоколад, а она бегает. В свое время Инга была чемпионкой города среди юниоров по спортивному ориентированию, что позволило ей поступить в медицинский институт без лишних проблем и волнений. Она не стремилась к поприщу врача, просто пригласили перспективную спортсменку защищать честь института на соревнованиях. Как часто бывает, случайный выбор оказался призванием. Инга всерьез увлеклась хирургией и, честно отработав, точнее отбегав, свое поступление, завершила спортивную карьеру.

Но ежедневная пробежка стала такой же необходимостью, как чистка зубов. Минимум два километра – это в самые напряженные операционные дни. А лучше шесть. Кроме борьбы с унынием бег помог сохранить ей легкую юношескую фигурку. Хотя… Возможно, это напрасное беспокойство, но в последнее время Инге казалось, что тело от больших нагрузок теряет юношескую свежесть, становится слишком жилистым и сухим. Черствым, как ее душа…

Инга вышла на крыльцо, попрыгала немного, выбирая в плеере подходящую аудиокнигу. Она знала, что, поглощенная грустными мыслями, слушать не будет, но голос в ушах фоном все же лучше, чем полная тишина.

Мимо, молодецки свистнув, прогрохотала следующая электричка. Уже поздно, наступила белая ночь. Небо цвета чая с молоком потускнело, молодые листья на деревьях шелестели, серебрясь в мягком свете луны.