Ледяная синева

Великий Князь, хоть и любил архаику, витиеватую манеру прошлого в письмах не употреблял, а придерживался стиля делового и максимально лаконичного. Порой граничащего с оскорбительным… Ну так и не им придумано, что там где говорят пушки, музы скромно помалкивают. Inter anna silent Musae…

— Господин полковник… Вы приказывали. Старшие офицеры…

— Да, да… Пусть заходят.

— Кофе сразу занести или потом позовете?

— Давай сразу, чего два раза бегать.

Адъютант вышел, а вместо него, нагибая лобастую голову, в кабинет протиснулся секунд-майор Крапивин. Зам по воспитательной работе был настолько огромным и мощным, что даже Мирскому иной раз чудилось, будто он носит мундир поверх боевого скафандра.

— Здравия желаю...

— Заходи, Антон, присаживайся. Завтракал?

— Как положено… — Крапивин подошел ближе и пожал протянутую руку. — Но, если предвидится кофе, то пара-тройка бутербродов лишней не станет. Чувствую, засядем надолго. Случилось что-то?

— А просто войны тебе мало?.. — пожал плечами Мирский. — Необходимо обострение?

— Хватит, — секунд-майор, как все тяжеловесы, машинально проверил рукой стул на прочность и только после этого уселся и указал взглядом на лежащий листок и вскрытый конверт. — Просто, я в курсе прибытия фельдъегеря от Великого Князя. На КПП доложили...

— Читай… — Мирский пододвинул письмо главкома. — Меньше объяснять придется.

— Утро доброе, господа. Кофе заказывали?

Все еще молодцеватый, но уже начинающий тучнеть, первый заместитель Мирского, как заправский кельнер, заложил левую руку за спину, а удерживал поднос с кофейником и тремя чашками на пальцах правой. Трюк мог бы показаться сложным, если не знать, что подполковник легко сплющивает ими автоматную гильзу.

В Даль-разведке Штурм командовал вторым звеном в группе Мирского, и тот переманил его к себе, как только получил новое назначение.

— И не надоедает тебе паясничать, Тенгиз?

Подполковник сделал испуганное лицо и продемонстрировал пантомиму под названием: «Кельнер героическим усилием ловит падающий поднос». Причем, проделал это так искусно, что Капустин непроизвольно дернулся в сторону, от «падающих» на него чашек.

— Шут гороховый…

— Виноват, ваше высокоблагородие! Больше не повторится!.. — дурашливо повинился Штурм, ставя поднос на стол и продолжил уже серьезнее. — Господа офицеры, что гласит девиз «поисковиков»? Пока мы живы нет неразрешимых проблем! А у вас вид, словно узрели призрак отца Гамлета, размахивающий бластером.

— Читай сам…

Тенгиз Вадимович быстро пробежал взглядом текст и пожал плечами.

— Давно пора… И я тебе, Женя, не раз об этом говорил. Не военное училище, а Институт благородных девиц. Из двадцати восьми часов в сутках на учебный процесс отведено девять, максимум — двенадцать. Остальные — личное время и самоподготовка. Вот и посчитайте, какой реальный запас для уплотнения графика. Даже, если оставить на сон полноценных восемь часов. Ужимается вдвое на «раз-два». И с поэтапным тестированием тоже разумно придумано… Великий Князь не зря пыль веков в архивах глотал… Взять хотя бы этот год. Сколько курсантов отчислили за неуспеваемость? Троих с первого курса. Одного со второго. И двоих с третьего…

— Пастернака и Мамедова по другой причине, — напомнил секунд-майор.

— Неважно. Я о том, что они сейчас на гражданке, а если б это распоряжение уже имело силу — Космофлот получил бы троих сержантов, мичмана и двух младших лейтенантов. И наши с вами усилия не пропали бы зря. Да и средства державные… Как не крути, а чему-то мы этих гавриков все же обучили.

По поводу третьекурсников Мирский и сам ходатайствовал перед начальником отдела кадров Космофлота, но понимания не нашел. Генерал-инспектор сразу спросил: «Если ребята перспективные — почему исключаешь? А не нужны самому — какой смысл с ними нянчиться другим?» Объяснять настоящую причину Мирский не стал. По Уставу парням трибунал светил. Хотя, в той истории все было далеко не так просто, как могло казаться. 

— Согласен… Кстати, пометь себе. С них и начнем. Найти, парней и переаттестовать… — полковник налил себе кофе, жестом показывая, чтоб и замы не стеснялись... — Меня больше всего расширение набора беспокоит. Набрать и организовать подготовку двенадцати учебных взводов вместо трех нынешних — это немножко сложнее, чем гонять курсантов от рассвета до заката. Начиная от помещений и заканчивая кадрами. Если график занятий вырастет вдвое, а количество слушателей еще в четыре раза, то где нам взять столько преподавателей и воспитателей? Это ж сколько надо дополнительных ставок выбивать?

— Не согласен… — помотал головой Тенгиз. — Во-первых, — если будет не четыре курса, а два — значит уплотненный график можно не учитывать. Нагрузка на преподавателей остается прежняя. И насчет воспитателей есть одна мыслишка. Можно использовать опыт многодетных семей.