Леди удачи. Все пути…

На эту картину со скучающим видом взирала молодая пара: среднего роста изящный светловолосый юноша и хорошенькая сеньорита в мантилье из дорогих кружев. Светлые нарядные костюмы придавали им праздничный вид, но внимательный взгляд прохожего отметил бы странное несоответствие легкомысленного облика юной пары тревожному выражению их глаз. Юноша кусал губы и не сводил взора с галерников.

— Где же он, черт побери?! Я его не вижу! А ты, Джоан?

«Испанка» покачала головой:

— Его здесь нет, Ксави.

— Снова нет! Но ведь нам определенно сказали, что все бунтовщики Нуэстра-Вильес сейчас в Маракайбо! Почему его нет?! Это уже четвертая галера! Осталось всего две!

— Целых две! — возразила Джоанна.

Ксави только расстроенно вздохнула.

В этот момент вновь раздалась громкая брань, и на исполосованные плечи изможденного каторжника обрушилась плетка. Тот вскрикнул от удара и с отчаянием обреченного бросился на истязателя. Испанец легко отшвырнул несчастного и с садистской ухмылкой снова взмахнул плетью. Внезапно рослый галерник, скованный одной цепью с беднягой, бросил свое бревно и, зарычав, схватил мучителя за горло. Всё вокруг смешалось. Каторжники побросали работу, стража плетьми пыталась навести порядок, несколько испанцев старались вырвать из рук разъяренного галерника хрипевшего надсмотрщика. Наконец им это удалось, и, скрутив пленного веревкой, стража начала осыпать его ударами.

— В трюм! — прорычал офицер. — Завтра в открытом море вздернем его на рею! Сегодня возиться некогда. Через час выходим.

Ксави, побледнев, потрясенно глянула на подругу:

— Он?!!

Джоанна молча кивнула. Секунду она, прищурившись, смотрела на место недавней стычки. Затем тряхнула головой и, мило улыбаясь, подошла к надсмотрщику, потиравшему горло рукой.

— Какой славный кораблик! А куда вы на нем плывете?

— Далеко, сеньорита, в Белен.

— Да-а? — протянула она и вернулась к подруге.

— Пора? — шепнула Ксави.

Джоанна снова безмолвно кивнула и, обернувшись, вздрогнула — ей показалось, что в толпе мелькнуло смутно знакомое лицо.

— Я сейчас! — бросила она, отходя в сторону. — Нет, похоже, почудилось. Нервы… Эдак скоро розовые слоны мерещиться начнут.

— Вот он! Хватайте его!!! — голос, в котором звучала злобная радость, заставил Джоанну обернуться.

В толпе возникла какая-то свалка. Наконец, в невообразимой смеси ног, рук, шпаг и париков, под визг маракайбских дам обозначилась группа, вид которой заставил сердце Джоанны дрогнуть. Ксави с завернутыми назад руками держали сразу трое солдат. Усердие последних объяснялось тем, что во внешность каждого из них кулак Ксави внес некоторые коррективы. У самой Мари тоже набухал синяк под глазом, отчего ее и без того нахальный вид казался совсем вызывающим. Перед ней стоял человек, лица которого Джоанна не видела, но что-то знакомое чудилось ей в невысокой плотной фигуре.

— Давненько мы не виделись, мой юный друг!

Едва незнакомец заговорил, Джоанна поняла, что нервы ее в порядке и опасаться появления розовых слонов рановато. Это был дон Фернандес, отпрыск коменданта крепости Рио-Гранде, где в прежние времена подругам довелось провести несколько не самых лучших дней своей жизни [12]. Джоанна постаралась подойти поближе, но так, чтобы не привлекать к себе внимания, тем более что взгляд Мари время от времени предостерегающе обращался в ее сторону. Джоанна кивнула Мари: не настолько она проста, чтобы менять свободу действий на героическую глупость заточения.

— Не думал, не думал, что доведется вновь лицезреть вас, господин пират! — между тем с издевкой обратился к Ксави Фернандес. — Но теперь вами займутся всерьез, будьте уверены!

Ксави, глядя на него в упор прищуренными зелеными глазами, ответила одной короткой хлесткой фразой, смысл которой из всех присутствующих был понятен только Джоанне. Та только покрутила головой:

— Ну, Мари! «Велик могучим русский языка!».

Дон Фернандес, догадавшись по тону Ксави, что фраза вряд ли выражала изъявление дружеских чувств, согнал с лица елейную улыбку и резко приказал:

— В подвал! И глядите: сбежит — займете его место!

Испанские солдаты потащили Ксави прочь. Джоанна на расстоянии шагов двадцати пошла за ними. Недалеко от губернаторского дома она остановилась в тени старого тополя. Отсюда ей было хорошо видно, как процессия пересекла двор и скрылась где-то в левом крыле массивного здания в три этажа.

— Ч-черт! Народу-то сколько шляется по двору! — бормотала Джоанна себе под нос, обшаривая взглядом место заточения Ксави. — И что им дома не сидится? Так, это, кажется, вход на кухню… А это конюшни…

С четверть часа случайные прохожие могли наблюдать, как по улице Магнолий, что позади дома губернатора, прогуливается в полном одиночестве красивая девушка. Строгое выражение ее лица заставляло отбросить первую мысль, приходившую в голову, а устремленный в одну точку пристальный взгляд и что-то беззвучно шепчущие губы побуждали прохожих как бы невзначай переходить на другую сторону улицы и оттуда с жалостью поглядывать на незнакомку.

* * *