Леди удачи

Мэри в душе улыбалась, слушая эти россказни, представляя себе, как резко переменились бы их отношения, узнай Джек, что она женщина. Что касалось ее самой, то, хотя она и понимала, чем Рэкхэм привлекал женщин, его красота и врожденная элегантность никогда особенно не вводили ее в искушение. Никогда не думала она о нем как о своем возможном любовнике: красавец Рэкхэм привлекал ее не более любого другого мужчины, но ей хотелось проверить на нем свои силы и способности. Несмотря на свою изящную фигуру, Рэкхэм, как вскоре выяснила Мэри, был очень силен и почти не уступал ей в ловкости. Они нередко соревновались в фехтовании на шпагах и саблях во дворах разных пивных, окруженные возбужденными моряками, заключавшими пари на деньги и выпивку. Силы их были почти равны, хотя, возможно, Джек фехтовал чуть лучше — он без труда парировал все хитрые приемы, которые пыталась применить Мэри. Что же до находчивости, то здесь они, несомненно, выступали на равных; но Мэри, точно знавшая, чего она хочет добиться, всегда твердо пробивалась к цели, тогда как Ситцевый Джек подвергал сомнению все вокруг, признавая лишь опасную бесшабашную жизнь, — поэтому даже из игр Мэри обычно выходила победителем.

Но однажды, к неописуемому раздражению капитана Вейна, Ситцевый Джек бесследно исчез. Его не было два дня подряд, и капитан уже начал задумываться о том, чтобы лишить его места квартирмейстера, но на третий день Джек столь же неожиданно появился в «Трех лилиях» и подошел к столу Мэри.

— Ого! Клянусь, я счастлив снова видеть тебя, Джек! — сказала Мэри, наполняя кружку ромом. — Во имя дьявола, где ты пропадал?

Вместо ответа Рэкхэм схватил со стола кружку и опрокинул содержимое себе в рот, как будто не пил уже неделю. Мэри увидела, что он выглядит совсем не так, как обычно: волосы были растрепаны, щеки небриты, куртка измята, а красивые ситцевые бриджи заляпаны грязью.

— У тебя вид заправского повесы, Джек! — заметила она.

Рэкхэм молча отломил большой ломоть хлеба и запихнул в рот.

— Должен признаться, совсем не было времени на еду, — произнес он наконец, дожевывая хлеб. — Приятель, я встретил такую женщину, какой ты никогда в жизни не видел, даже во сне!

— Только–то и всего? — разочаровано спросила Мэри.

— Только и всего! — вскричал Рэкхэм. — Как ты думаешь, обыкновенной женщине под силу довести меня до такого состояния? Я что, зеленый мальчишка, чтобы бегать за каждой недотрогой? Говорят тебе, я никогда в жизни не видел и даже не представлял себе ничего подобного. Второго такого тела не существует.

— Э–э, Джек, да ты такой же, как все! — сказала Мэри. — Клянусь, я так и вижу тебя вместе с женой и детьми, лоснящегося и довольного жизнью.

— Ради нее я пошел бы и на это, — ответил Рэкхэм, — да только с такой женщиной в этом нет нужды. Она привыкла к морю и готова разделить со мной жизнь, которую я веду. Да она настоящая забияка со шпагой! Я не говорю, что она могла бы помериться силами с тобой или со мной — на это не способна ни одна женщина, но постоять за себя она точно может!

Безо всяких видимых причин Мэри почувствовала укол ревности, услышав о другой женщине, собиравшейся стать пиратом, и Джек заметил, что она начала слушать его внимательней, когда речь зашла о женщине, которая могла стать ее соперницей.

— Ага, вижу, что ты навострил уши, — сказал он. — И правильно, Энн Бонни заслуживает интереса настоящего мужчины. Она замужем за каким–то кляузником, работающим на нового губернатора. Все дьяволы

— преисподней, я просто дрожу от ярости, как подумаю, что такая женщина должна расходовать свою жизнь на такого мелкого червя! Она ирландка по происхождению, небольшого роста, рыжая, скуластая, с карими глазами и сильная, как дикая козочка. Ее отец уехал из Ирландии, чтобы обосноваться в Америке, но он просто старая свинья, и она вышла замуж за Бонни, только чтобы отделаться от него.

— Если она не водит тебя вокруг пальца, бедняга! — заметила Мэри.

— Да никаких других причин просто быть не может, дружище. Если бы ты видел Бонни и его жену, ты сам бы это понял. Представь себе Нелл Гвин замужем за банкиром. Я встретил ее на задворках, когда к ней приставала какая–то шайка Огера, и с большим удовольствием продемонстрировал перед такой публикой свои способности в фехтовании.

— Клянусь, звучит романтично, — пробормотала Мэри.

— Она оценила мою шпагу, а потом мы с ней доставили друг другу такое удовольствие, что она согласилась бросить Бонни, как только я вернусь к ней на собственной лохани. Она всегда жаждала приключений.

— Мне не слишком–то по душе эта идея, — улыбаясь в душе, призналась Мэри. — Сам посуди, как может женщина справиться с нашим делом, а простым пассажирам не место на пиратском судне!

— Клянусь честью, ты не знаешь Энн Бонни, а то бы ты поверил, что она способна на все!

В этот миг один из матросов с «Орла» появился в дверях таверны и направился прямо к их столу.