Леди мэр

— Да я б сама в нем перед моим Ефимом в Плетенихе повертелась, если бы налезло. Красное, как аленький цветочек. Легонькое как паутинка. Длиннющее, до пяток. Зато вот тут вот… разрез аж донизу. Это, видать, китайки так своим китайцам ножки завлекательно показывают…

— Хилые у меня, выходит, делишки, Агриппина Ивановна, раз даже ты про ножки заговорила. Видишь, уже платья тащит.

— И ничего такого… И не думай… Мне ведь тоже этот халатик подкинул, но, между нами, это вовсе ничего не означает… Во… еще баночка… С чем же это? Едят его или не едят?

— Ты поосторожнее с баночками, Гаша. Они там в своем Китае и собак лопают.

— Каких еще собак?

— А таких. «Гав-гав!»

— Брось!

— Честное хирургическое. Так что гляди… Закусишь каким-нибудь кобельком… в маринаде, а потом выть будешь на луну!

В общем, дела такие: я еще таскаю Лазарева по окрестностям, а по Сомову уже волна пошла — губернатор в городе!

Больше всех теребят Серегу Лыкова, потому как он всегда на страже.

Кочет достает его и в ментовке, заставляя долдонить по телефону:

— Да нет же, Захар Ильич. Извините, я не понимаю вашей нервности. Все тихо. Из лиц никого и нигде он не собирал. Генерал? Генерал рыбачит. Захар Ильич, да суббота же. По субботам даже евреи не воюют. И меня не вызывал. Она его у себя дома принимает. Куда-то летали… Природа же… Куда денешься… Погодите! Что там еще, Ленчик?

Патрульный Леня Митрохин отрывается от разделки копченого пивного леща.

— Бифштексы в обед из мяса жарили. На такой хреновине. В лугах…

— В лугах перекусывали. Ленчик, растолкуй ему сам!

Ленчик, взяв трубку, «растолковывает»:

— Не, не китайскими палочками, товарищ Кочет. Руками, Захар Ильич. Еще на ключах плетенихинских были. Ну, родники там такие. Они там сто лет в оврагах бьют… Вас, Сергей Петрович…

Лыков, стискивая зубы, сдерживает ругань:

— Нет, охраны, кроме пилота-инструктора, нету… Да, я понял… Да, я прослежу… Да, я понял… И вам так же! — Дает отбой. — Да ни хрена я не понял! И чего он завелся? Как поджаренный.

— А вот я его понимаю: боится начальника. Вот как я — вас.

— Когда боятся, мое пиво из казенного холодильника не тащут! Значит, так. Немедленно на пост наблюдения и охраны к Лизкиному дому. Я сейчас еще народишко подниму. И глядите мне! Чтоб ни в одном глазу! И не маячьте там как столбы… У него акт личной жизни. Чтобы не засек. Обидится еще! Губернатор же…

Не знаю, как Лазарев, а я наших ментов вечером засекаю с ходу. А чего ж их не засечь, когда Гришка им втихую таскает со стола соусированные китайские сигареты и из кустов в саду плывет сладковато-приторный не наш дымок.

Наверное, нас на веранде им видно как на ладони, тем более что мы украсили ее гирляндой алых фонариков из вощеной бумаги. Тоже, естественно, китайских. Лазарев и какие-то ароматические палочки возжег. От комаров. Те и впрямь отлипли.

Так что комфорт полный.

Я долго думала, но потом гранатово-алое с воротником стоечкой платье надела. Элга к столу вышла вся англизированная, в полуделовом брючном костюме, под мужской галстук, а Лохматика нету, сказал, что дежурство. Врет, конечно…

Гаша плавает вокруг стола, как большая мама-рыба над мальками, и следит за тем, чтобы мы жевали. Желательно беспрерывно.

А мне смешно — Карловна изо всех сил расписывает Лазареву мои достоинства. И похожа на мамашу, пытающуюся выпихнуть придурочную дочечку за такого же дубоватого женишка. Хотя внешне это подается как серьезный наш интерес к сугубо экономическим проблемам Сомова.

— О, вы имеете большую ошибку, если недооцениваете Лиз, Алексей Павлович. Еще в корпорации «Т» для решения серьезных проблем Лиз регулярно и логично использовала принцип мозговой атаки.

— Какая там атака. Сидят две дурочки, я да Карловна, и орут друг на друга, а решает все Гаша. Это она придумала, как нашего дорогого интуриста к нам заманить и евро из него вытрясти.

Гаша приятно смущается:

— Да бросьте вы. Просто я ту каменную бабу, узкоглазенькую, которая в лугах спокон веку торчит, с детства боюсь.

— Скифы?

— Позже. Дед говорил, это как бы памятный знак, которым Орда, ну, Чингисханово воинство, по берегам Волги места битв метило… Там, где они наших предков метелили и наши предки, соответственно, их… Ну вот Агриппина Ивановна и выдвинула… концепцию…

— Чего я выдвинула? Да вы им про меня не верьте. Я только про эту каменную тетку и ляпнула.

— Гашенька, ляпнуть в нужное время и в нужном месте — не каждому дано.

— А… Ну вас!

Она берет под мышку сонного Гришку и уносит его, что-то приговаривая. Парень за день нахватался таких впечатлений, так устал, что и не брыкается.

— Ну и что вы задумали, дамы?

— Да это же мечта любого европейского замученного сервисом туриста. Дикости хочешь? Первозданности? Туземности? Пожалуйста — программа! «Дорогой Чингисхана». Кибитки на лугах поставить… С такими дырочками сверху…

— Юрты? С шанраками?

— Вот-вот… Идолов навтыкать… Как бы под стоянку ордынцев… Луки-стрелы, щиты-сабли… Лошадок табунчик из Башкирии пригнать… И вперед! Гоняй верхом, пей кумыс, дрыхни в юрте, лопай сырое мясо с костра. И никакой цивилизации. Да что это все я да я?