Леди маскарада

– Так, значит, ты не расстроился, что я отыскала письмо первой? – с ликованием в голосе спросила Элинор.

Себастьян понимал, что его долг – отплатить Элинор той же монетой. Он расстегнул жилет. Ему всегда становилось жарко в присутствии супруги.

– Разумеется, расстроился. – Себастьян нахмурился. – Но главным образом из-за того, что ты посещаешь пользующиеся дурной славой районы Лондона, где появляться опасно. Надеюсь, раньше ты там не бывала.

Элинор на мгновение задержала взгляд на расстегнутом жилете Себастьяна, а затем покачала головой. Ей хотелось избежать обсуждения этой темы, если это возможно.

Увидев, что она нервничает, Себастьян догадался, что его жена хочет скрыть, что часто бывала в местах и похуже этого. И почему только Уилл потакал Элинор и помогал в ее тайных проделках?

– Я… Мы… У нас служит одна женщина, которая работает горничной в одном из домов в том квартале, – тщательно подбирая слова, осторожно сказала Элинор. – Я заходила туда разок-другой.

Себастьян отвел глаза. Судя по тому, как насторожилась жена, она не понимает, почему он затеял этот разговор и хочет это выведать.

– Тот факт, что женщина служит в таком опасном районе, не делает ей чести, – изрек Себастьян, а затем добавил, снова подняв глаза на Элинор: – Более того, это характеризует ее определенным образом. Ты не находишь?

– Возьму на себя смелость утверждать, что моральные качества Мэри не подлежат сомнению. Она четыре года работала у моего отца, а после этого еще шесть лет у меня. Не говоря уже о том, что человек не всегда волен выбирать, с кем общаться.

– Зато человек может выбирать достойных друзей. В самом деле, Элинор. Кто такие эти люди, которых ты приводишь в наш дом? Какие-то сомнительные гадалки, бездарные художники-портретисты. Скажи, кого я застану в нашей гостиной завтра? Ты пригласишь в наш дом труппу бродячих цирковых акробатов или цыганский табор?

– Я бы так и сделала, но боюсь, что всем здесь не хватит места. Из-за того, что во время твоего последнего визита ты зачем-то заказал тот ужасный громадный письменный стол, который занимает полкомнаты.

– Вот как? – раздраженно спросил Себастьян и снова потянулся за стаканом. – Ты называешь приезд мужа домой «визитом»?

– Ах, прости. Ну, разумеется, ты прав, – широко улыбнулась Элинор. – Просто я сделала этот вывод на основе печального многолетнего опыта общения с тобой. Или отсутствия такового.

– Иди сюда, Элинор. – Себастьян показал на кресло, на которое положил пальто, шляпу и перчатки. Выпитое виски придало ему решимости проучить жену именно сейчас. К этому моменту комната была погружена во тьму, и такой же мрак царил сейчас у него в Душе. – Присядь на минутку.

– Я уже сижу, – сказала она, с любопытством глядя на мужа.

– Но слишком далеко от меня. Подойди, пожалуйста, ближе, – непринужденным тоном сказал Себастьян.

– Зачем?

– Сейчас увидишь.

Элинор поднялась с места, продолжая смотреть на Себастьяна с опаской.

– Что ты задумал?

– Боишься, что я одержу над тобой верх? – с беспечной улыбкой спросил он.

Элинор рассмеялась:

– Вот еще. С какой стати?

– У меня есть для тебя небольшой сюрприз.

– Какой же? Я теряюсь в догадках.

– Если рассказать обо всем заранее, будет неинтересно. Согласна?

Элинор встала с дивана и медленно, как бы с опаской приблизилась к Себастьяну, словно перед ней был не муж, а дикое неприрученное животное, от которого можно всего ожидать.

– Это зависит от того, кто из нас получит от этого сюрприза… удовольствие.

Себастьян улыбнулся как можно более непринужденно:

– Надеюсь, что то, что нас с тобой ждет, понравится нам обоим.

Элинор скрестила руки на груди.

– Я тебе не верю.

– Напрасно! Какой мне смысл тебя обманывать?

– Если ты задумал отнять у меня письмо, то можешь не пытаться: оно спрятано в надежном месте.

Элинор села в кресло.

– К тому же я не собираюсь извиняться, – сказала она. – Я предупреждала тебя о том, что собираюсь предпринять. Тебе не надо было совать нос в мои дела.

– Мы потом об этом поговорим. Не сейчас. Садись.

– Зачем?

– Пожалуйста, дорогая. Сделай милость.

– Вижу, ты не отстанешь, пока не будет по-твоему.

– Верно.

Элинор сидела как на иголках, а Себастьян намеренно заставил ее ждать, снова пройдя к буфету, чтобы допить виски.

– Ты моя прекрасная пленница.

Она нервно рассмеялась:

– Так это допрос?

Себастьян покачал головой, изображая на лице испуг.

– Ах, ведь в этом нет ничего приятного!

Когда Себастьян вынул из кармана две черные шелковые ленты, глаза Элинор округлились.

– Ты не посмеешь. Посреди бела дня, в нашей гостиной. В кресле… Барон, вы порочны.

– Может, тебе больше бы понравилось на обеденном столе? – с надеждой спросил Себастьян.

– Среди чайных чашек? – усмехнулась Элинор, а он тем временем не спеша приближался к ней. – Как будто я…

– …десерт? – Он наклонился и обнял ее.

Элинор смотрела на его улыбающееся лицо, и ее сердце забилось учащенно.

Она знала, что его дьявольская улыбка означает для нее опасность.

Элинор попыталась встать, но было слишком поздно, и в следующую секунду супруг уже привязывал ее руки к креслу.