Лед как пламя

Но какой бы прекрасной ни была цель Терона, я вижу в ней одни недостатки. Магию постепенно начнут использовать во зло. И как бы мы ни добивались мира на всей земле, между королевствами всегда будут существовать разногласия, которые не сгладить сладкими речами. Я же хочу совершенно другого: чтобы магию использовали как можно реже. Тогда не будет угрозы возникновения Распада. Я больше не в силах лгать.

— Ты не находишь странным, что Симон так легко согласился подписать договор?

Терон качает головой.

— Это королевства Гармонии придется долго убеждать. Сезоны всегда отчаянно желали мира. Я сразу знал, что нам удастся склонить их на свою сторону.

Я удивлена его словами, ведь из всех королевств именно Сезоны более всего предрасположены к войне. Кроме прочего, сказанное Тероном не объясняет того, почему Симон так быстро уступил. Саммер никогда не участвовал в конфликтах других королевств, счастливо пьянствовал и время от времени совершал со Спрингом торговые сделки. К тому же Саммер поддерживает союз — пусть даже тайный и неофициальный — с королевством Гармонии, Вентралли. Чего ради ему заботиться об объединении королевств, когда ему и так ничего не грозит?

Я потираю ладонью лоб: от обилия вопросов, на которые нет ответа, разболелась голова. Не говоря больше ни слова, я направляюсь к лестнице.

Может, стоит пойти за Кэридвен? Но я вряд ли отыщу ее здесь. Надеюсь, с ней все будет хорошо. Вместе с Тероном и Гарриганом я покидаю погреб.

18 Мира

Мы задерживаемся в Саммере на целую неделю, и у меня едва хватает терпения ее пережить. Каждый день долог и жарок, каждая ночь заполнена однообразными празднованиями.

Терон все же едет в виноградники Саммера, чтобы там уговорить Симона подписать договор. Я отказываюсь сопровождать их, притворившись больной. Я и правда неважно себя чувствую из-за жары, просто не настолько критично. Наслаждаюсь покоем вдали от Терона и саммерианского короля, знать не знающего такого понятия как «личное пространство». Симон уверил меня, что дал своим людям указание разобраться с убийством раба, но уже после того, как сам легкомысленно от него отмахнулся.

«Рабов в Саммере часто постигает неприглядный конец», — сказал он мне так, будто говорил о чем-то само собой разумеющемся. Например, о том, что в Саммере жарко.

Обладай я здесь хоть какой-то властью, сама бы начала расследовать убийство, но у нас с Симоном и так довольно шаткие отношения. Если он узнает, что я самовольно решила разобраться…

Я сама себе противна. Прежняя Мира без оглядки пошла бы на риск, желая найти и наказать убийцу. Но королева Мира думает о другом: если Симон выкрал людей из Отема, с Винтером он поступит так же? Теперь я несу ответственность за целое королевство и его подданных. Мне непозволительно совершать ошибки.

Единственная, кто меня радует, это Кэридвен. Но ее я вижу только за завтраком, и то на другом конце стола. Поскольку наши дружеские отношения политически неприемлемы, я не позволяю себе с ней заговорить. Как легко мой разум приспособился к политическим тонкостям. Бездушная политика требует, чтобы я не разговаривала с девушкой, которая может стать мне хорошей подругой. Если я сделаю это при Симоне, он задастся ненужными вопросами.

Когда мы наконец покидаем Саммер, наш караван состоит уже из представителей двух королевств Сезонов и одного королевства Гармонии.

Мы отправляемся в Путнам — столицу Якима. Первые дни мы едем по палящей жаре, и все кругом подернуто маревом. К счастью, дорога приводит нас к северо-восточной части Элриджского леса. Густые деревья окаймляют западную границу Саммера до самых Кларинских гор.

Температура воздуха наконец-то снижается. В то время как винтерианцы в более прохладном климате чувствуют себя комфортнее, наши саммерианские спутники зябко поеживаются. Их неудобства еще только начинаются: в Якиме наступила весна, и здесь достаточно прохладно. От этой мысли я слегка расслабляюсь.

Где может быть спрятан ключ в Якиме? Это может быть любое древнее здание из сотни библиотек, университетов и складов Якима. А что, если искать нужно вовсе не там? Или нечто совершенно другое.

Через три дня пути мы достигаем притока Фения, впадающего в реку Лэнгстоун. Лэнгстоун течет вдоль восточной границы Якима и Вентралли и впадает в озеро у северной части Пейзлийских гор. Именно по этой реке зачастую и предпочитают путешествовать. Она достаточно широка и глубока, а на берегах много поселений, что создает прекрасные возможности для речной торговли. И когда наш обширный караван из корделлианских, саммерианских и винтерианских представителей въезжает в Яким по главной дороге, мы впервые окунаемся в хозяйственный хаос этого государства.

Вокруг царит невероятная суета. Между деревнями снуют туда-сюда рабочие на повозках, запряженных лошадьми. Они перевозят сено, инструменты, ремесленные изделия… Рабочие таращатся на нас, открыв рты, пораженные скоплением людей из разных королевств.

— Как их… много, — выдыхает Несса, подавшись в седле вперед.