Лед и пепел

Архангельск нас встретил черными дымами морских судов и лесозаводов. Юркий портовый катер, отчаянно стуча старым болиндером и вызывающе пуская синеватые кольца из кокетливо склоненной трубы, быстро доставил нас на правый берег широкой Двины. В просторной приемной Ивана Дмитриевича Папанина было людно и шумно. Пряный запах цветущей черемухи, струясь в распахнутые окна, смешивался с крепким ароматом трубочного табака; синие клубы дыма ходили под потолком, напоминая мирные дни, когда из этого большого портового города начинались все наши полярные экспедиции. В окна, сквозь буйную, белую кипень черемухи видно было, как серебрилась могучая гладь реки, неторопливо уходящая в недалекое Белое море — его соленый запах перебивал и запах крепкого табака, и запах черемухи.

При нашем появлении все затихли. Из–под помятых козырьков морских фуражек глянули десятки пар изучающих глаз. Из–за стола в углу, под корабельными часами, с неумолимой четкостью выстукивавшими секунды, поднялся человек в форме капитан–лейтенанта.

— По вызову контр–адмирала Папанина, пилот Орлов и штурман Аккуратов!

— Прошу садиться, сейчас доложу! — улыбаясь глазами, отчеканил адъютант Папанина Евгений Матвеевич Сузюмов, давний наш приятель и скрылся в дверях кабинета.

Через минуту мы стояли перед Иваном Дмитриевичем.

— Браточки, как вы вовремя! Важнейшее задание командования Северного флота. К нам шел большой караван англо–американских судов, с грузом ленд–лиза. В районе острова Медвежьего, в результате налетов фашистских самолетов и подводных лодок, большая часть судов потоплена, остальные разбрелись по всей Арктике. Необходимо суда разыскать и собрать вместе.

Папанин подвел нас к карте и начал показывать возможное местонахождение судов союзников.

А случилось вот что. 27 июня 1942 года из Хваль — Фиорда в Исландии вышел караван РQ-17 и, пользуясь плохой видимостью, взял курс на Мурманск. В составе конвоя было тридцать семь транспортов — английских, американских, один голландский, один норвежский и два советских — танкер «Азербайджан» и транспорт «Донбасс». Не доходя до меридиана 20°, три английских корабля из конвоя по техническим причинам вернулись обратно. Караван транспортов, груженных военной техникой, боеприпасами и высокооктановым горючим, сопровождал конвой британских боевых кораблей, состоящий из группы ближнего прикрытия, крейсерская эскадра: «Лондон», «Норфолк», «Вичита», «Тускалуза» — и трех эскадренных миноносцев; группы дальнего прикрытия — линкоры: «Дюк оф Йорк», «Вашингтон», авианосец «Виктори», четыре крейсера и четырнадцать эсминцев. Кроме того, караван сопровождали девятнадцать военных кораблей непосредственного прикрытия. Общее командование осуществлял адмирал Паунд, кораблями непосредственного и ближнего прикрытия командовал контр–адмирал Гамильтон, дальним прикрытием — адмирал Тови.

— Гамильтон — родственник того знаменитого адмирала Нельсона… — не удержался я.

— Возможно, но одноглазый был решительнее. Так слушайте, — Папанин неожиданно втянул носом и, открыв дверь в приемную, рявкнул: — Братки, вы что? Якорь хотите повесить в приемной? Ну надымили — даже черемуха осыпается! Так вот, этот самый Гамильтон, — продолжил он, закрыв дверь, — с двумя глазами, имел четыре крейсера и три эскадренных миноносца, а Тови — один авианосец, два линкора, четыре крейсера и четырнадцать эсминцев! Флот! Казалось бы, весь груз в целости будет доставлен. А случилось что–то непонятное! Караван разгромлен. Конвой неизвестно где. Чепуха какая–то! Боевой флот почему–то бросает транспортные суда и уходит на запад, предоставив каравану идти в Советский Союз самостоятельно. — Иван Дмитриевич тяжело сел и, расстегнув китель, внимательно посмотрел на нас. — Вы, орлы, понимаете что–либо? Вы бросали когда–нибудь корабли?

— Но это же предательство — оставить суда на растерзание врагу, — вырвалось у меня.

— О предательстве говорить рано. Мы запросили, и жестко, какая причина заставила снять конвой. Что они ответят — узнаем. А пока вот что — мне кажется, те суда, которые уцелели, надо искать у берегов Новой Земли. Начните с нее. Задание ясно?

— Ясно! Разрешите действовать? — спросил Орлов.

— Вы, браточки, осторожнее там. Вам одинаково будут опасны и немецкие самолеты, и обнаруженные суда союзников. Последние могут с перепугу принять вас за противника и подбить из зениток.

Поговорив минут десять, Папанин тепло простился с нами и, еще раз напомнив об осторожности, отпустил.

У Сузюмова мы уточнили детали задания и выяснили подробности разгрома каравана PQ-17. Боевое охранение оставило караван на самом опасном участке, между островом Медвежьим и Мурманском, по приказу первого морского лорда, адмирала Паунда, испуганного выходом из Норвежских фиордов фашисткого линкора «Тирпиц» и тяжелых крейсеров «Лютцев», «Адмирал Шеер», «Хиппер».

— Кто же потопил караван? Морской флот? — спросил Орлов.