Лечение сном. Из записок старого психиатра

Патогенез настоящего случая проследить не удается. Некоторые основания имеются, чтобы думать о сексуальном конфликте (возможно участие гомосексуального влечения?). Несомненно лишь, что в бреде больной сексуальная тематика занимает большое место, причем бросается в глаза участие материнского инстинкта. Заслуживает внимания резкое противоречие между исключительными, казалось бы, по нелепости бредовыми идеями (28 человек в матраце, в том числе большая часть сотрудников клиники) и весьма здравыми часто высказываниями и наблюдениями не только по поводу узко клинической жизни, но и на темы политические и проч. Обширность тематики, включенной в патодинамическую структуру, приближает Завр. к Бобр, и Куб., но отличает ее от них значительно большая еще нелепость и недостаточная связность всех построений (у Бобр, и Куб. можно с некоторым основанием говорить об известной системе бреда). Своеобразной особенностью случая служит наличие почти постоянной деятельности в пределах структуры: галлюцинаторное состояние, по-видимому, близко к перманентному, причем как будто уживаются оба вида деятельности: патологический и нормальный в одно и то же время.

Случай № 34

Вас. Н., 37 лет. Находилась в псих. клин. ВИЭМ с 22 марта 1935 г. по 21 июня.

В психиатрической б-це бывала несколько раз. Больна с 1922 г.

Отец, бухгалтер, умер от сердечной астмы. Был раздражителен, хороший семьянин. Любил, чтобы все было на своем месте. Мать – мягкий, спокойный характер. Детей 6. Б-ная 2 по счету. Одна из сестер, 2 лет, умерла от воспаления мозга. В раннем детстве б-ная была беспокойным ребенком. Развивалась правильно. Была аккуратной, вспыльчивой, мало откровенной; подруг почти не имела. Была очень способной, умела все делать: «И электричество поправить, и сапоги починить». Интереса к противоположному полу до начала заболевания не обнаруживала. Но окончании гимназии в 1916 г. поступила в политехнический институт, где проучилась два года, затем должна была учение до 1920 г. оставить, временно служила, а с 1920 г. вновь вернулась в ин-т. Признаки начинающегося заболевания родные отмечают с конца 1921 года, когда у б-ой стали появляться неожиданные смены настроения. С весны 1922 г. стала говорить о любви к одному из студентов. Видела в окружающей обстановке и в поведении других лиц различные намеки и аллегории на счет их романа Чем дальше, тем поведение становилось более странным, с осени перестала посещать ин-т. Затем однажды, поехав в ин-т, осталась в лаборатории, отказываясь двинуться с места. Была направлена в нсихиатрич. б-цу, где пробыла около месяца, обнаруживала возбуждение, отвлекаемость внимания. По выписке постепенно успокоилась, но к занятиям уже не приступала, помогая по хозяйству. Вторично была помещена в б-цу в 1927 г. На вопросы отвечала, но медленно, никакой инициативы не обнаруживала. С трудом одевалась, кормилась с ложки. Пробыв полгола, была выписана с некоторым улучшением. Странности в поведении нарастали постепенно; дома работала, читала; еще в 1923 г. пробовала поступать на счетоводные курсы, но учиться не смогла. С 1932 г. стала беспричинно улыбаться. Всюду начала видеть родственников чужих и своих. Говорила, что родственников этих куда-то увозят, расстреливают. Говорила об этом довольно спокойно. Писала письма в радиоцентр, в Зимний дворец, в Москву. Сама ездила часто в Зимний дворец «наводить порядки», а также по покойницким; где заявляла, что лежат там живые люди, которых лечить надо, а не хоронить. Из-за этих поездок неоднократно попадала в психиатрические б-цы.

Помещением в клинику осталась довольна, продолжала заниматься вышиванием. Анамнез сообщала правильно, то и дело сбиваясь однако на бредовые высказывания. В больнице она в 1927 г. нашла двух бабушек и двух дедушек. «Дедушек убили 1 мая, а бабушка умерла в Гаванской больнице и вам она родная. Вы не пишите этого, а то оставят в больнице, скажут, всякую чушь говорю. Говорю с радиопередачей. Мне по радио передали, как война началась, что женщина под крышей в б-це в деревянном доме умерла, – на Гаванской улице от этого трупами пахнет, эта женщина приезжала к Петру Великому».

О себе б-ная говорит: «Я псковитянка, тихого царя Василия III Машенька… Иван Осипович (врач) христовый, и вы христовая, и я христовая». Заявляет, что когда ей было два года, ей сделали прививку против дифтерита, сломали иголку от шприца… железка эта лежит в жилке в левой ноге, от железа делается хороший аппетит и т. д. Очень частые разговоры о женихах; много высказываний о родственниках вообще и о родстве с царями. «Мой старший брат царя племянник. У меня шесть царей в роду…» и проч.