Льдом и мечом

Пальцы остервеневши выхватывают фляжку, Эгорд глотает как зверюга в знойной пустыне, попробуй отбери — порвет и разбросает. Под кадыком жадно булькает, подбородок в ручейках, разум яростно избавляется от заболоченности, линии зала четкие как на схеме.

— Эй, оставь мне, верблюд облезлый! — смеется Тиморис, все-таки отнимает имущество.

Эгорд дышит шумно, стены отражают звук, превращают в рокот морских волн. Телу легче, но на сердце угнетающе знакомая тяжесть. Вроде бы победа, остановили наступление демонов, спасли — подумать только! — мир, надо плясать от счастья, гулять с Тиморисом по тавернам, но… кажется, Тиморису придется гулять за двоих.

В жизни было немало битв, они с Витором одержали не одну победу, многие можно назвать великими. Эгорду известно чувство победы — невероятное чувство! Крылатое, пьянящее… А здесь — нет. На душе тот же груз, пасмурное небо, когда Эгорд едва очнулся после гибели Витора и Милиты, разбил в подвале стену, одел стальную чешую, взял меч. Когда решил убить Зараха.

Гнев все еще внутри. Потому что Зарах не убит. А значит — победы нет.

Для Тимориса, для изнывавших в рабстве жрецов и полудемонов — да, есть, и заслуженная, а для Эгорда — нет. И не будет, пока Зарах дышит. Можно смириться с этим тягостным ощущением, отстроить дом, завести семью, носить на шее камень всю жизнь, наращивая горб, ночами просыпаться от кошмаров, глушить слезы вином, блевать на пирушках с такими же ветеранами, травить из воспоминаний байки…

Эгорд выметается из зала.

— Ты куда? — Тиморис за ним, спотыкается.

Треть жрецов уже на свободе, белые мантии плавают между суровыми тушами полудемонов.

— Кто-нибудь знает, можно ли снова открыть портал, где скрылся Зарах? — Эгорд с судорожной надеждой оглядывает лицо за лицом.

— Погоди, сундук с безумными идеями. — Воина-мага разворачивает к себе Тиморис. — Ты чего удумал?

— Так надо.

— Собрался в царство демонов? — с улыбкой недоверия спрашивает Тиморис. — Нет, я люблю шутки, но…

— Ты остаешься, — отрезает Эгорд. — Не обсуждается.

— Вот простая душа, а! — Тиморис всплескивает руками. — Разумеется, остаюсь! Я же не сумасшедший… Эгорд, я за тобой в любое пекло. Но… в этом мире. ТУДА не пойду, даже если тысяча бесов пошлет во главе с Ямором.

— Тем лучше. — Эгорд опускает руку на плечо друга. — Тиморис, мне это нужно. Как объяснить… Ну, вот тебе не живется без красивых девушек, а мне точно так же… без Зараха. Только я в него хочу засунуть не это, а что-нибудь стальное и острое.

Тиморис мнется, соображает, что сказать, но лишь вздыхает, печально улыбается.

— Да он у меня тоже… вполне себе железный, подружки расскажут, я тебя с такими лакомками познакомлю!

— Обязательно расскажут, — усмехается Эгорд.

Тиморис опять вздыхает. Не верит, бедняга, что Эгорд доживет до рассказов.

Из толпы выходит седовласый жрец, исхудалое лицо в рубцах.

— Мы не знаем, как открыть портал. Можем лишь дать энергию.

— Но неужели, кроме Зараха, никто не… — Эгорд моргает, словно ребенок, у которого отобрали последний медяк.

— Зарах — единственный из захватчиков демон, рожденный в преисподней. Остальные созданы в мире людей.

— Мы можем! — надменный голос сверху.

Подлетают шесть выживших темных архимагов, крылатая стража смыкает их шелестящим полукольцом, бдит, чтобы не делали глупостей. Архимаги приземляются, один подходит к Эгорду, воин-маг узнает того, кто ранил Милиту.

— Почему не добил нежить, пока Удараг еще был жив? — сквозь зубы спрашивает Эгорд, пальцы хрустят ледяной корочкой.

— Мы-ы… с вашим приятелем, — качает рукавом архимаг в сторону праха, где толпятся скорбящие саффлы, — не договорились. Требовали свободу и часть драконьей армии, но этот самый… Удараг… согласился лишь на свободу. Мы ответили, что за такую цену вашу противницу готовы только ослабить.

Архимаг искривляет губы в гнусной улыбочке, шлем и кожа одного цвета, кажется, что огромные, как личинки пещерных червей, рога лезут из черепа, лава в глазах вязко перекручивается в узлы.

— Саффлы свидетели, мы исполнили часть договора, теперь ваша очередь. Почему эти надоедливые комары, — тычет в летунов, — все еще не дают перемещаться свободно?

— Дадут, если скажу, — отвечает Эгорд. — Но разговор начался не с этого.

— О да, конечно! — Архимаг демонстрирует кривой поклон. — Мы знаем ритуал, открывающий врата в мир грешников, нам придется лишь вновь позаимствовать силу светлых коллег. — Смеется сдержанно, но с удовольствием. — Будет больно, но им не привыкать.

Светлые в толпе через одного, гневные взгляды давят темных отовсюду, в руках преломляется свет, как взбешенный зверь на цепи, которому с большой неохотой не позволяют сорваться.

— За сию услугу нам нужна сущая ерунда, — продолжает архимаг. — Свобода, уже, между прочим, заслуженная, и драконья армия. Вся. Проведем обряд подчинения, драконы станут служить нам, и мирно улетим в далекие необитаемые земли…

— Хватит и свободы, — повышает голос Эгорд.

— Тогда нам больше нечего здесь делать, — сухо отвечает архимаг, собирается развернуться, взлететь.

Эгорд заостряет взгляд.