Льдинка

Дверь была нараспашку, в помещении гулял ветер. С первого взгляда стало ясно – на станции никого в живых не осталось. Прямо на пороге они наткнулись еще на один труп, причем полураздетый. Голова несчастного была смята, как комок фольги. На кухне еще два тела, тоже одетые по-домашнему. У одного вилка в горле, у другого, судя по всему, свернута шея. Еще два трупа в гостиной, причем один из них тоже сильно смахивал на уже знакомого норвежца. Живот у него был разорван, заледенелые петли кишок тянулись по всей комнате. Его большие пальцы рук были полностью погружены в глазницы тучного мужчины с темными волосами, который даже в предсмертной агонии продолжал сжимать в руках ружье. Очевидно, он выпустил не одну пулю в своего убийцу, но тот все равно нашел в себе силы подползти к чилийцу и выдавить ему глаза.

– Вот такие дела, – сказал Дильс, присаживаясь на краешек стула. Голос его даже не дрогнул, хотя он только что вернулся из радиостанции, и, судя по всему, хороших новостей ожидать не приходилось. – Вся система связи и оповещения раздолбана вдребезги, и рация наверняка не работает.

– Я могу посмотреть, – предложил Аммонит. – Немного разбираюсь в технике.

– Проверь на всякий случай, но, по-моему, там уже ничего не сделаешь, – со вздохом сказал Дильс.

Аммонит вышел, остальные сгрудились посреди комнаты, не в силах произнести и слова. Увиденное настолько не вписывалось в задуманные планы, что Тиме начало казаться, будто он спит. Рассудок категорически отказывался воспринимать представшую картину, и теперь все были в полной растерянности.

– Клянусь, это дружки того парня, – продолжал монотонно вещать Дильс, будто он сидел не в развороченной зимовке в окружении трупов, а в церкви и читал псалом. – Они пришли, перебили всех, сами получили на орехи и издохли. И при этом кто-то из них расколошматил молотком все пульты радиостанции. Такие пироги.

– Почему вы решили, что эти люди имеют отношение к немому? – спросила Яна, хотя в глубине души сама была уверена в этом.

Дильс неторопливо наклонился к переплетенным в смертельных объятиях трупам и неожиданно сорвал с тела светловолосого здоровяка какую-то цепочку. На ней, поблескивая, болтался крупный кулон, очевидно, серебряный.

– Видали? – спросил Дильс. – Ничего не напоминает?

Тима открыл рот и тут же закрыл, решив оставить свои комментарии при себе. И так все было ясно. Кулон был точной копией татуировки креста со змеями, которая была изображена на груди норвежца.

– А что это должно напоминать? – насторожился Аммонит. Он взял из рук Дильса кулон и оглядел его со всех сторон, как ювелир разглядывает редкое изделие.

– У нашего подкидыша точно такая же татуировка на груди, – ответил Дильс немного резко, всем своим видом показывая, что у него нет желания пускаться в объяснения.

– Да? – Аммонит не отрывал глаз от кулона, потом вернул его Дильсу. – Очень интересно.

– Но зачем? – едва шевеля побелевшими губами, спросила Яна. – Зачем они убили всех?!

– Этого мы никогда не узнаем, – ответил Дильс. – Но ясно одно: они не хотели, чтобы о них узнали. Может, они и начали с рации, а потом уже устроили мясорубку. Крутые ребята, ничего не скажешь. Вдвоем расправились с четырьмя мужиками, и это при том, что у одного из чилийцев было ружье.

– Не с четырьмя, а с пятью, – сказал Аммонит. – Пятый в душевой кабине, со шлангом на шее. Рацию починить невозможно, – добавил он. – Нет ни малейшего сигнала, была бы хоть односторонняя связь… но там все в крошево. Будто несколько раз штангу уронили, и проводка к чертям сгорела.

Дильс поднялся со стула.

– Обследуем второй дом, – сказал он, направляясь к выходу.

Все, как зомби, пошли вслед за ним, стараясь не наступить в ледяные корки крови на полу. Яна осталась сидеть на стуле, закрыв лицо руками, но потом, опомнившись, побежала следом.

Во втором доме дверь была закрыта, но Дильс без труда взломал ее. Там было пусто.

– Ну что теперь? – спросила Яна, и было видно, что слезы вот-вот брызнут из ее глаз. – Дильс, что нам теперь делать? Есть тут поблизости хоть одна нормальная зимовка?!

– Присядь, Яночка, – с удивительной для него мягкостью промолвил Дильс.

Тима подошел к Яне и взял ее за руку.

– Заночуем тут, уже темно, и сегодня мы не попадем к Белому Савану. Прежде всего нужно запустить дизели, иначе мы околеем тут. Потом подкрепимся.

– Вы серьезно? – изумилась Яна. – Только не говорите, что вам полезет кусок в горло после всего того, что мы тут увидели!

– Обязательно полезет, – Дильс чихнул и полез за платком. – Нам придется заставить себя сделать это, поверь, детка.

Через пару часов они сидели во втором домике и ужинали. Правда, Яна пыталась воспротивиться, но Дильс пригрозил, что, если она не будет есть, он свяжет ее и накормит принудительно.

– Что будет, если самолет исчезнет так же, как и ваш вертолет? – тихо спросила Яна.

– Чего сейчас гадать, – глубокомысленно сказал Аммонит. Он быстро взял себя в руки и сейчас, насвистывая, бродил по комнатам, цепким взглядом выискивая что-либо полезное.