Льдинка

– Пусть попытается, – блаженно улыбнулся Аммонит, укладываясь в спальный мешок, и Тима озадаченно почесал затылок. Не хватало, чтобы к их проблемам добавился любовный треугольник…

Утром, как только они тронулись в путь, Костя неудачно упал и вывихнул ногу. Злата осмотрела его – ничего страшного, обычное растяжение, но тот стонал, будто его распиливали пополам тупой пилой. Дильс даже рявкнул на него, но Костя продолжал скулить. В связи с этим и без того невысокая скорость путников стала похожей на черепашью. Вдобавок ко всему начала портиться погода. Холодало, небо снова затянуло тяжелыми, точно беременными, тучами, подул пронизывающий ветер, да так, что дышать было практически невозможно. Костя, немного успокоившийся к тому времени, возобновил нытье. Впрочем, устали все без исключения. Лишь норвежцу было все по барабану, и он пер вперед как танк, его выносливость вызывала изумление, граничащее с завистью, – никто не мог поверить, что этот человек еще пять дней назад был полумертвым от холода, не в состоянии шевельнуть пальцем.

Около трех часов тучи постепенно рассосались, и на небе снова появилось солнце. Дильс неожиданно остановился и, подождав, пока соберутся все остальные, сказал:

– Осталось совсем немного. Через пару километров наши пути расходятся. Чилийская база – налево, километров шесть. Белый Саван – направо, примерно столько же.

– Давайте уже привал устроим, у меня нога распухла, – стал канючить Костя. – Все равно скоро стемнеет…

Однако Дильс был непреклонен, и снова впереди обжигающая снежная завеса, бесконечные холмы и утесы, безжалостно обдуваемые северными ветрами.

Они прошли несколько метров, как вдруг перед ними возник громадный разлом, метра три в ширину, заполненный снегом. Трещина тянулась по обе стороны, исчезая в молочной пелене снега.

Дильс ткнул лыжной палкой, пробуя снег. Он показался ему достаточно твердым. Он снял рюкзак и лыжи, швырнул их на другую сторону и осторожно наступил на снег. Крепкий, как асфальт. Он быстро перешел на другую сторону.

– Снимайте с себя вещи и лыжи! – прокричал он. – Не задерживайтесь, быстро переходите!

Следом за Дильсом шмыгнул Костя, затем норвежец, потом Антон с Яной. Когда последняя наступила на снег, нога ее внезапно провалилась на несколько сантиметров, и она испуганно вскрикнула, но ветер разметал этот звук на молекулы, и голос девушки не был услышан. За ней уже шла Злата. Яна, чувствуя, что почва уходит из-под ног, упала на четвереньки, крича не своим голосом. Тима и Дильс бросились на помощь, вовремя подхватив ее за руки и втащив на другую сторону. Однако снежный ком, забивший разлом в скале, уже провалился вниз, оставив после себя облако снежной пудры. Никто кроме Аммонита не заметил, что ноги Златы беспомощно заскользили по насту, и она стала сползать вниз.

Аммонит кинулся к ней, забыв обо всем на свете. В последний момент его рука обхватила запястье женщины, и он прилагал огромные усилия, чтобы удержаться. Очевидно, он слишком сильно сжал руку Златы, так как она тихо застонала, закусив губу.

– Давай, Златочка, – шептал Аммонит, тяжело дыша. Он протянул вторую руку, и Злата ухватилась за нее с такой трогательной беззащитностью, как утопающий хватается за обломок мебели после кораблекрушения. Огромные, как два изумруда, полные мольбы глаза словно заполнили все лицо Златы.

Рядом упал Артур:

– Я помогу, ты не удержишь! – прорычал он, но Аммонит едва ли слышал его. Он медленно, миллиметр за миллиметром вытягивал Злату наверх, та старалась не делать резких движений, в то же время помогая себе ногами. Аммонит заскрежетал зубами – рана на руке открылась, и он чувствовал, как теплая кровь пропитывает рукав свитера. Артур перехватил руку Златы, и наконец они вытащили ее. Дыхание ее было прерывистым, и Аммонит не удержался и на несколько секунд прижал эту маленькую насмерть перепуганную женщину к себе.

– Хватит целоваться! – раздраженно прокричал Дильс. – Идите в обход! Быстрее!!

Злата подняла голову, и Аммонит еще раз поразился, насколько привлекательна она была.

– Благодарю. Я запомню этот день, – едва слышно сказала она. Затем, будто бы ничего особенного не произошло, она поднялась на ноги и побрела вдоль трещины. Аммонит тоже встал, только сейчас ощутив, как предательски ноет рука. Но все это ерунда по сравнению с выражением ее глаз, излучающих безграничную благодарность.

Буря прекратилась так же быстро, как и началась. Дильс все время хмуро молчал, словно чувствовал свою вину за происшедшее, хотя Злата теперь не отходила от него ни на шаг. Аммонит намеренно отстал и шел с Артуром, о чем-то переговариваясь с ним.

Через час они остановились.

– Вам направо, – сказал Дильс. – Надеюсь, с самолетом все в порядке. Хотя, учитывая погоду, вам, возможно, придется очищать его от снега. Злата, ты в порядке?

– Да, – коротко ответила она.

– Тогда все по плану. Яна, Тимофей… И Аполлинарий.

Аммонит, услышав свое настоящее имя, даже ухом не повел.

– Ты слышал? – повысил голос Дильс.