Ларс

Задумавшись, я не обратил внимания как окружающие меня люди стали на меня поглядывать. По тому, что говорили на постаменте, я понял, что обсуждали того, кто будет вести в поход людей. Моя кандидатура, высказанная отцом, вызвала взгляды и шепотки.

За время восстановления Хольмграда я успел примелькаться людям, помогая ремонтировать здания и чинить стены. Поэтому особого отторжения моя физиономия не вызывала. Были возгласы о моем юном возрасте, но отец их пресек, заверив, что Радомысл и он сам будут помогать в этом нелегком деле управления войском. Со стороны это казалось каким-то диктатом Гостомысла, но вспоминая, что на совете старейшин не было разногласий, то следует заметить единство народа.

Странно. Как же так получилось, что сейчас они едины, а через тридцать лет разругаются так, что пришлось приглашать Рюрика на княжение? Может ход истории уже сместился так, что нет больше возврата к той реальности, в которой жил я? Все может быть.

Когда вече проголосовало за назначение меня тысяцким, народ разошелся. Кстати, тысяцкий – это должность командира войска. Раньше я думал, что тысяцкий руководит тысячей солдат, так как оно созвучно со словом «тысячник». Эса меня посвятила в тайну этого «звания» раньше, чем я своим вопросом не обозначил себя, как невежду.

После вече отец позвал меня и мою «свиту», как ее назвал Радомысл, на ужин к себе. Свита из Эсы, Аги, Забавы и Аршака проследовала за мной. За столом Радомысл в подробностях расскзал Гостомыслу про мои приключения в Кордно. Особо он остановился на умыкании дочери князя вятичей. Я сидел с Миленой и Эсой. И если для меня и Эстрид рассказ дяди вызвал улыбку, то Милена сидела пунцовой от смущения.

После ужина я с женой направился в свою хижину. Надо будет Милене рассказать про подпол в нашей избе. А то мало ли чего может случится с тысяцким словенского войска – Ларсом.

Засыпая после бурного исполнения своих обязанностей по продолжению потомков, я задумался о том, что с сегодняшнего дня я получил официальную должность, позволяющую мне руководить огромной армией. Предположительно четыре с половиной-пять тысяч человек будут под моим руководством. Нужно будет реформировать эту пока еще кучу воинов в боеспособный механизм. И об этом нужно будет хорошенько подумать завтра.

Глава 16

Хольмград, лето 826 г.

Последующие две недели были ужасно утомительными. Сначала я разместил двести рабочих, которые пришли в город на ремонт крепостных стен, а после – я отправил их южнее вдоль берега озера Ильмень, на котором находился Хольмград. Мы сделали срочный ремонт стен за пару дней. Гостомысл шел на поправку, поэтому я предложил ему снять с меня обязанности по восстановлению города. Мою просьбу он удовлетворил. Забрав двести мужиков, я, с одобрения дяди и отца, направился основывать завод-поселок.

Недалеко от Хольмграда было устье небольшой реки. Именно возле этой речонки были обнаружены залежи железной руды. Здесь нужно сделать небольшое отступление. Любой металл – это в первую очередь топливо (уголь или кокс для его выплавки), а во вторую очередь – сырье для его производства. Что интересно, и то, и другое имелось в моем распоряжении. Жаль, что в плохом качестве, зато в достатке.

Я сумел познакомиться с хольмградским кузнецом – Добрыней, который посвятил меня в особенности добычи железной руды в этой местности. В основном, железо выплавлялось из болотной и озерной руды, качество которого оставляло желать лучшего. В болотах залежи руды, в отличие от других типов местности, расположены очень близко к поверхности, поэтому там руду можно копать буквально лопатой, лишь снимая тонкий слой болотной растительности.

С Добрыней, который, к слову, был похож на гнома из-за квадратной фигуры и широкой бороды, мы сдружились и мой план по постройке завода по добыче качественного железа, его сначала не вдохновил. Но, когда я предложил возглавить производственный процесс, он согласился с большим энтузиазмом. Именно он посоветовал основать поселок в устье речки, которая граничит с теми болотами, откуда кузнец берет руду.

Здесь нужно отметить огромный авторитет дяди, который уломал отца выдать мне достаточное количество бревен из своих загашников, которые и так были распотрошены ввиду ремонта зданий и крепостной стены. Сухой материал был мне необходим для постройки временного частокола, который впоследствии вырастет в каменную стену. Основание для частокола мы выкопали за три дня. Столько же времени понадобилось для постройки самой стены. Я стал понимать древних египтян, строивших пирамиды. Если я двумя сотнями мужиков смог за шесть дней построить границу будущего поселка, то тысячей таких мужиков можно и метро сварганить. Утрирую, конечно, но суть, думаю, донесена объемно.