Ларс

Мы с Эсой поспешили на помощь варягам. Из-за того, что проход был узким, всего метра четыре-пять, да еще и заваленный бревнами, передвигаться было не удобно. Я достал свои боевые топоры, подаренные дядей. Пора теперь опробовать себя в настоящем бою. Сделав шаг вперед, принял удар выскочившего врага на обух левого топора, а правым вонзился в бок, не ожидавшего такого подвоха, противника. «Борода» топора с мерзким чавканьем располосовала ребра. Рывком дернув на себя топорище, я смог освободить оружие. Вот и первая моя осознанная жертва. Никаких мыслей по этому поводу нет, в голове пусто. Работаю словно на тренировке, оттачивая скупые смертоносные движения. Вокруг меня образовалось свободное пространство, а это плохо. Нужно сближаться с противником. Оттолкнувшись от подвернувшегося рядом бревна, я влетел в самую гущу боя. Наверное, это безрассудно, но адреналин в крови меня переполнял. Я рубил, кромсал и пугал врагов. Моя физиономия покрылась вражеской кровью, а в порыве ярости я исторгал нечеловеческие звуки. Эса, прикрывавшая мою спину, часто убивала моих врагов, если возникали сложности по их умерщвлению. Ее меткость выручала меня. Не знаю даже как она определяла смогу я победить врага или нет, но факт остается фактом: за весь бой я не был серьезно ранен, мелкие царапины и ушибы не в счет.

– Расступись! – сзади прокричал Ходот.

Я на одних инстинктах сдвинулся вбок, затягивая Эстрид за собой. Мимо пролетела бочка. Она врезалась во врагов и легко разбилась, растекаясь маслом. Характерный запах этой жидкости забивал ноздри. Брошенный факел заставил вспыхнуть горючее вещество. Жаркий воздух сожрал весь кислород, заставляя кашлять и прятать глаза.

Ходот приказал отступать. Проход был завален огнем. Для успокоения души, князь приказал бросить в пламя несколько промаслянных бревен.

Кучка хазарцев отскочила от огня в центр площади. В сторону выживших полетели факелы. Из-за обилия крови дерево плохо горело. Тогда я предложил поджечь периметр площади. Эса организовала поджог в наиболее сложных местах, где кочевники с легкостью простреливали открытые участки.

Пламя запылало знатно. В какой-то момент князь передумал отступать, заворожено рассматривая адское пламя. Мы с Эсой еле смогли убедить его двигаться в сторону реки. Уставшие, грязные, провонявшие гарью, мы были похожи на оборванцев с большой дороги.

Реку мы переплывали вплавь. Четыре десятка лодок рыбаков могли привлечь внимание врага, поэтому было решено, что после битвы, мы переплывем реку сами. Тяжелее всего было раненным. Всего у нас осталось около шестидесяти варягов и двух десятков лучников-ополченцев.

Погибло около трехсот тридцати человек с нашей стороны. Враг потерял не менее полутора тысяч человек. Если остатки хазарцев на площади умрут в полном составе, то кочевников останется не более тысячи двухсот человек. Размен был колоссальным. Один наш погибший против пяти человек хазаров.

Обессилено рухнув на другом берегу, мы словно под гипнозом смотрели за ярким маревом. В центре столицы был развернут филиал ада. Огромный костер плясал, облизываясь на близлежащие дома. Крики заживо сгорающих меня еще долго будут преследовать. Мне снова стало дурно.

Князь лежал на крутом берегу. Его ноги были в воде, как и у меня. Сил не было подняться и идти. Горожане Кордно на этом берегу, они скоро будут здесь, помогут. Хотелось спать. Каждая клетка моего тела пищала о пощаде. Я довел свой организм до истощения. Обведя взглядом окружающих, я успел убедиться в том, что нахожусь в относительной безопасности и вырубился.

Глава 12

Кордно, лето 826 г.

Очнулся я в лесу. Наверное, меня, обессиленного, перетащили так, что я даже не заметил этого. Лежал я на какой-то горе из мешков.

– Ларс, – позвала меня Эса, – ты потерял много крови, поэтому лежи и не двигайся.

Воительница расположилась на такой же горе. Она, лежа на животе, чистила от кожуры яблоко одним из своих ножей.

– От дяди ничего не слышно? – поинтересовался я.

– Нет, пока тихо. Ага сохранит ему жизнь, не волнуйся. Я просила брата оберегать его, как зеницу ока.

– Спасибо, Эса!

– Не благодари, – девушка покачала плечом, – Радомысл – хороший человек.

Я разглядывал вассала и видел уставшую девушку. Почистив яблоко, она разрезала его пополам и один кусок отдала мне, а сама ушла, пообещав прислать на охрану моего тельца Милену.