Ларс III (СИ)

Император Михаил, поглаживая бороду, указал на угощения и гостеприимно пригласил отведать кушанья.

Императоры пригласили меня за отдельный стол, где без лишних ушей Феофил, под молчание Михаила сообщил решение Византии. Они согласны заключить пакт о разграничении зон влияния Гардарики и Византии без каких-либо дополнительных условий. Я, честно говоря, не ожидал такого ответа. Мне казалось, что придется еще долго и нудно бороться за каждый пункт нашего соглашения. Но судя по открытому лицу Феофила, он провел огромную работу с отцом.

— Теперь, — заявил Михаил, — когда мы пришли к соглашению, у меня есть несколько вопросов, Ларс, — его голос был спокойным и размеренным, — скажи, что заставляет гардарцев распространять свое влияние так далеко на юг? Какие сокровища ты ищешь в этих землях?

Он внимательно изучал мое лицо темными глазами. Я собрался с мыслями, тщательно подбирая слова.

— Ваше Величество, царство не ищет сокровища из золота и драгоценностей, мы жаждем знаний и торговли. Мы стремимся построить будущее, которое подарит нам мир и процветание.

— Да, в искусстве словесных кружев ты не плох, — с заминкой прокомментировал Михаил, — А что ты скажешь про Триумвират?

Холодок пробежал по спине. Триумвират теперь стал не таким тайным, раз о нем так свободно разговаривают.

— Триумвират, — начал я, осторожно подбирая каждое слово, — это змеиное гнездо предательства. Их жажда власти угрожает стабильности не только царства Гардарики, но и Византийской империи. В наших общих интересах уничтожение этой организации.

Феофил наклонился вперед, его глаза загорелись интригой.

— И как ты предлагаешь добиться этого? Просто отдав нам Рим?

— А вы в курсе о том, кто входит в Триумвират? — поинтересовался я.

Неужели они знают о Триумвирате как об идеологическом союзе Понтифика, Патриарха и Кагана? Вот уж поворот.

За столом воцарилась напряженная тишина. Императоры обменялись долгими расчетливыми взглядами. Михаил наконец нарушил молчание.

— Мы знаем об игроках, Ларс, — заявил он, — но их мотивы остаются неясными. Чего они хотят достичь?

— Я повторю вопрос. Вы знаете, кто именно входит в состав Триумвирата?

Феофил почесал лоб и нахмурил брови.

— Конечно, — ответил он, — Булгарский хан, Хазарский каган и… — он заколебался, его взгляд метнулся к отцу, — … римский Понтифик, номинальный глава угасающей империи.

Тяжелый вздох сорвался с твоих губ. Их невежество было более глубоким, чем я мог себе представить. Или они так играют? Да нет, не похоже. Если Михаил еще мог быть отличным актером, то Феофилу до этого мастодонта далеко. Нужно ли раскрывать карты и выдать свое участие в «несчастных случаях»?

— Ваши Величества, — начал я, — Триумвират простирается далеко за пределы тех фигур, которые вы назвали. Это не просто союз людей, но и идеологий. Каган представлял грубую силу Востока и продвигал идею равноправия всех религий, — я снова вздохнул, — Понтифик… он воплощает наследие Рима, стремление воссоединить расколотый христианский мир под одним знаменем, а третий участник… — я сделал паузу, — Константинопольский Патриарх, который должен был, как мне кажется, сдержать натиск арабов и помочь Риму в гегемонии римской идеологии.

Лицо Михаила побледнело. Он осознал смысл моих слов. Феофил удивленно раскрыл рот и неверяще переводил взгляд с меня на отца и обратно.

— Ты уверен в этом? — прошептал Михаил.

— Да, — кивнул я, — Патриарх был одним из них. Триумвират стремится переписать мировой порядок, установить новое владычество, где их власть будет абсолютной и неоспоримой. Они стремятся переписать историю, стереть границы между верой и властью, чтобы править безраздельно.

На арене раздались звуки, сигнализирующие начало новых гонок. Свита поспешила на свои места. Императоры отмахнулись от них, когда к ним подошли советники, чтобы проводить их. Феодора, увидев озабоченные лица императоров, организовала свиту и отправила их на свои места. Я кивнул своим ближникам, чтобы они вернулись в ложу смотреть представление.

— Ты причастен к тем «несчастным случаям»? — хмуро спросил Михаил.

Я посмотрел на него тяжелым взглядом.

— У меня не было выбора. Триумвират должен был быть разрушен.

Феофил положил свою руку мне на плечо.

— Но какой ценой, Ларс? Разве ты лучше их, раз прибегаешь к такой тактике?

Я посмотрел на юного императора. Видимо, его юношеский идеализм столкнулся с суровой реальностью моих действий.

— Иногда, чтобы защитить будущее, необходимы решительные меры.

— Да какое будущее? Откуда ты можешь знать наверняка что будет в будущем?

Как мне объяснить ему то, что я знаю будущее, так как сам оттуда? Не раскрывать же все карты.

Горькая улыбка тронула уголок моих губ.

— Граница между добром и злом, — тихо, но уверенно заявил Михаил, — редко бывает четкой, сын. В игре за власть иногда приходится действовать из тени, чтобы были силы защищать свет.

Мы с Феофилом удивленно посмотрели на него. Неожиданно. Я думал, что именно он больше всего будет возмущаться моим самоуправством с Патриархом. Или он опять играет, чтобы ударить исподтишка?