Ларс III (СИ)

На рынке мне хотелось увидеть ассортимент и разброс цен. В прошлый раз, когда я организовал стихийный рынок при осаде Царьграда, я получил общее представление. Хотелось сравнить их с рынком в спокойном состоянии. До сих пор не имею казначея, который взял бы торговлю царства в свои руки, приходится самому вникать. Аршак отлично справлялся со своей должностью. Я тяжко вздохнул. Благодаря ему с сносно общаюсь на латыни. Эд, правда, так до сих пор и не умеет толком изъясняться на «мертвом» языке.

Воздух был пропитан ароматами специй, пота и моря. Торговые ряды поражали своим разнообразием. Радомысл и Ага крутили головами удивленно разглядывая диковинки. Мы с Эдиком, избалованные обилием товара в нашем прошлом-будущем, поглядывали на них с толикой снисхождения, будто взрослые на детей.

Дядя восхищался экзотическими товарами. Купцы продавали шелка с Востока, специи из Индии и резную слоновую кость из Африки. Попугаи в клетках кричали приветствия на иностранных языках, а обезьяны скалили зубы на прохожих. Группа шутов с лицами, раскрашенными яркими красками, кувыркалась и смеялась, дразня прохожих безобидными пантомимами.

— А эти греки, — усмехнулся лекарь, хлопнув меня по спине, — умеют развлекаться.

Я окинул толпу взглядом. На задворках сознания прокатилась мысль о том, что такая толпа может легко спрятать кинжал. Благо рядом Ага, который, несмотря на то, что вертел головой, успевал загораживать меня от столкновений с толпой. Благо у нас имелась пятерка легионеров, которые взяли нас в коробочку охранения.

Радомысл остановился у прилавка, переполненного блестящими шелками. Иссохший старый купец, с морщинистым, как чернослив, лицом, низко поклонился.

— Добро пожаловать, благородный господин, — прохрипел купец на латыни, — лучшие шелка во всей империи.

Купец угодливо провел рукой, приглашая рассмотреть разнообразие и качество товара. Дядя пощупал рулон малинового шелка цвета свежей крови.

— Самый лучший, говоришь? А цена?

— Для вас, господин, всего лишь сто солидов.

Радомысл откинул голову назад и расхохотался.

— Сто золотых монет? Старик, ты меня за дурака принимаешь! Я дам тебе двадцать.

Купец в притворном ужасе схватился за грудь.

— Двадцать? Это чтобы я умер с голоду?! Восемьдесят, и ни монетой меньше!

Торг продолжился. Оживленно обмениваясь вежливыми колкостями, они договорились о цене, удовлетворившей обе стороны. Я с Эдом и Агой увлеченно наблюдали за процессом покупки. И зачем дяде этот шелк?

Когда Радомысл приобрел ткань, мы направились дальше. Нам загородила дорогу толпа. Впереди было шумно. Пробравшись сквозь любопытных зевак, мы увидели интересную картину. Крепкий воин с покрасневшим от вина лицом пытался утащить за волосы молодую женщину. Крики женщины о помощи прорезали шум рынка.

Глаза Метика сузились. Он рванулся вперед. Два наших легионера образовали клин позади него. Пьяный воин, не обращая внимания на приближающуюся бурю, продолжал издеваться над молодой женщиной, его смех эхом разносился по рыночной площади.

— Отпусти ее, — приказал Эд на могучем славянском, добравшись до места происшествия.

Воин повернулся, его глаза были налиты кровью.

— А кто ты такой? — невнятно проговорил он на местной латыни, его рука сжала руку женщины.

То ли от того, что мой друг посчитал обращение к нему неким ругательством, то ли Эдик в принципе был настроен на драку — не понятно. Прежде чем воин успел среагировать дальше, лекарь шагнул вперед и нанес быстрый удар ногой по колену воина. Мужчина со стоном рухнул на землю. Легионеры сориентировались и обезоружили пьяного верзилу.

Эд осторожно поднял женщину на ноги. Она дрожала, ее глаза расширились от ужаса.

— Не бойся, — сказал он удивительно нежным голосом, — теперь ты в безопасности.

Нужно будет подучить друга латыни, все же можно было решить все миром, без рукоприкладства. А в случае с Метиком — ногоприкладства. Может девушка украла чего-то, а он влез, не разобравшись в ситуации. Хотя, поднимать руку на женщину — это перебор вне зависимости от проступка.

— Спасибо, господин, — прошептала девушка на латыни, ее голос был наполнен слезами.

— Тише, — успокоил лекарь, — все кончено.

Женщина всхлипнула, а затем указала трясущимся пальцем на ближайший ларек.

— Мой отец… он там.

Мы подошли к ларьку, где стоял пожилой мужчина с выражением беспокойства на лице. Увидев, что его дочь в безопасности, его глаза наполнились облегчением и благодарностью. Он низко поклонился нам.

— Я вам глубочайше благодарен, — сказал старик дрожащим голосом, — Вы спасли мою дочь от ужасной участи.

Старик рассказал нам о том, что конфликт был между его дочерью Софией и этим пьяным воином из-за того, что его дочь отказала последнему в замужестве. Банальная история. Мужик психанул, напился и решил силой увести девушку. Отягощало ситуацию то, что купец был должен значительную сумму самому воину.

Эдик кивнул, на его лице появилось мрачное выражение. Он повернулся к легионерам, указывая на пьяного.

— Отведите его…

— К префекту, — подсказал Радомысл, — он решает, какое будет наказание.