Ларец Самозванца (СИ)

Марека весь этот разговор далеко не порадовал и он уже пожалел, что вообще напомнил московиту про своего господина… Впрочем, выхода всё одно не было — только помощь этого сотника могла дать свободу и пан Роману, и пану Анджею. Кляня всё же свою болтливость, Марек поспешил следом за стрельцами… В спину ему ударил очередной рык сотника:

— Дмитра ищите! И боярыню!

10

С тех пор, как Ворона — подхватив под руки и опекая, как малое дитя, увели прочь, прошло больше двух часов. Двух часов, которые прошли под ругань пана Романа и озвучивание невыполнимых прожектов пана Анджея. Под конец этих двух часов, ворвавшиеся в камеру, чем-то очень встревоженные шиши увели куда-то казачьего атамана.

— Что-то происходит! — глядя прямо перед собой, негромко сказал мессир Иоганн.

— Что-то… Что?! — сердито переспросил пан Анджей, тщетно пытающийся отчистить грязь от шмата сала, во время драки втоптанного сапогами в пол. Он уже полтора часа разглядывал этот шмат, мучаясь неимоверными приступами голодных спазмов. И каждый раз брезгливость брала верх… Теперь она, кажется, терпела сокрушительное поражение.

— И ты будешь это есть? — поморщился пан Роман. — Помилуй, пан Анджей, да не нём — дерьмо!

— Да? — удивился пан Анджей. — Где? Ах, это… И вовсе это не дерьмо. Это — мышиные какашки… ну, или крысиные. Отчистим, будет как новенький!

— Скажи ещё, как только что срезанный с борова! — сплюнул пан Роман, отворачиваясь…

Спустя мгновение он резко сел, даже про боль забыл.

— Слышите?!

— Что мы должны слышать? — недовольно покосился на него пан Анджей, всё ещё перебарывающий свою брезгливость. — Лично я слышу только, как гуляет ветер в моих кишках! И больше — ничего!

— Я слышал глухой удар! — вежливо улыбнувшись, сообщил мессир Иоганн. — Правда, не уверен… Может, снаружи гроза?

— Была бы гроза, на нас бы уже воды натекло! — мрачно возразил пан Роман. — Видишь — слуховое окно в потолке! Наружу ведёт, однако…

— Ну, бывает же сухая гроза… — заспорил, было, пан Анджей, уже почти собравшись вонзить зубы в шмат… Ну не суждено было ему поесть!

Оглушительный звук выстрела — именно выстрела, тут уж сомнений не было, заставил всех троих, забыв про синяки и раны, вскочить на ноги.

— Стреляют! — удивлённо пробормотал пан Анджей, с сожалением глядя на шлёпнувшееся обратно в грязь сало. — И близко…

— Во дворе монастыря, ты хотел сказать! — вежливо поправил его пан Роман. — Проклятье… Знать бы ещё, кто это!

— Не думаю, чтобы нас порадовало это знание! — флегматично пожав плечами, со всем свойственным ему пессимизмом сказал лекарь. — Друзей у нас здесь точно нет… Или вы думаете, местный воевода, если это он, окажет нам более радушный приём?

— Это вряд ли! — тоскливо вздохнул пан Анджей, а его живот согласно качнулся вверх-вниз. — И уж точно — не покормит!

— Разве что свинцом! — возразил пан Роман. — И хотел бы я знать, не потому ли забрали наверх нашего славного казака, что к монастырю подошли московиты? Ох, что-то больно похоже!

Им пришлось более получаса продолжать гадание без шансов на удачу, прежде чем выстрелы загремели совсем близко, в коридоре, а следом слышны стали и быстро приближающиеся шаги. И голос, слишком знакомый, чтобы сомневаться хотя бы мгновение…

— Пан Роман! — звонко выкрикивал Марек. — Пан Роман, отзовитесь! Это я, ваш Марек!

— Марек!!! — радостно заорал пан Анджей. — Марек, мы — здесь!

Несколько голосов, более низких, мужских, забубнили что-то за самой дверью, потом раздались гулкие удары.

— Не открывается, — плачущим голосом сообщил Марек; после короткой паузы он добавил, — отойдите подальше!

— Не понял… — протянул удивлённый пан Анджей. — Зачем подальше-то?!

Через пару минут, когда оглушительным взрывом дверь вынесло и обрушило в шаге от того места, где стоял упрямый пан, он понял. Могло быть и поздно.

— Пан Роман, пан Анджей, вы — живы?! — радостно завопил Марек, кубарем скатываясь вниз по лестнице. — Мы — тоже! Мы помощь привели!

— Что за помощь? — сумрачно спросил пан Роман, без особой приязни вглядываясь в выросшего на пороге богатыря. Богатырь, украшенный богатой бородой, носил, ко всему прочему, орлёный кафтан и высокую шапку. Стрелецкую шапку!

— Ты, что ли, Роман Смородинский? Твой меченоша нам все уши прожужжал… — сурово сказал стрелец. — Ну, пойдём, голубь мой ясный! Давно мой сотник желает с тобой погуторить!

— Надеюсь, нас покормят? — жалобно спросил пан Анджей, между делом подыскивая себе оружие…

Драться, однако, было самоубийством. В коридоре, держа наготове страшное своё оружие — бердыши, стояли рослые молодцы — московские стрельцы в кафтанах стремянного полка. Суровые их рожи выражали явное желание поскорее поквитаться со спасаемыми… лишь железная дисциплина сковывала их. Пожалуй что до поры, до времени.

— Покормят, покормят! — пообещал стрелец. — Это я тебе обещаю, стрелецкий полусотник Павло Громыхало! Разве ж можно…

Тут он оборвал свои дружеские излияния, предпочтя вместо этого взмахом руки указать им путь наверх. Они его и так не забыли, по правде говоря…