Ларец Самозванца

Гнедой аргамак споткнулся. Хотя он устоял на ногах, да и вообще не было повода думать, что он сейчас упадёт, Кирилл ощутил, как тревога всё сильнее заполоняет его душу. Кони устали. Люди тоже, разумеется, но люди – они могут и потерпеть. Вот кони!.. Кони, если обессилеют, просто встанут. Встанут, а дальше не пойдут, бей их, гони... Не пойдут! Меж тем, сотня сейчас находилась на узкой дороге – колее, еле видимой в траве и со всех сторон её окружал густой, дремучий лес. Лес этот тянулся уже шестую версту – с тех самых пор, как они свернули у очередной развилки налево. Трава здесь была изрядно помята, как если бы незадолго до них, здесь проходил другой отряд. Вот и свернули... Шесть вёрст позади, шесть вёрст! Кирилл и готов был бы затворить слух для стонов, раздававшихся за спиной... да стоны эти всё больше походили на ропот.

-Кони обезножели, сотник! – нервно облизнув пересохшие губы, сообщил Дмитр Олень. Как будто сам сотник не видел...

-Ещё немного! – глухо сказал Кирилл. – Сейчас свернём, и из леса выедем!

-Ну да, ты это уже третий раз говоришь! – пробурчал казачий атаман. – Ладно... Я скажу своим...

Его люди, волжские казаки, составляли треть отряда. Самую шумную и буйную треть. В отличие от стрельцов, людей государевых или ратников, преданных лично Кириллу Шулепову, казаки являлись наёмниками, а значит, – были не так надёжны. С другой стороны, без них сотня не прошла бы эти сотни вёрст так быстро и с такими малыми потерями. Кто б тогда разведывал дорогу?

И всё же, куда больше, чем состояние коней, его беспокоили два воза, медленно двигавшиеся в самом хвосте. Четверо тяжёлых раненных на них могли и не доехать до жилья и отдыха. Боже, как надо остановиться! Да чтобы поскорее...

-Что там? – кивнув назад, тихо спросил он.

Прокоп пожал плечами:

-Тяжко! Шагин от Никиты на шаг не отъезжает, а только не шибко это помогает. Мальчишка уже и не в сознание не приходит. Тяжко... Остановку бы, господин!

-Надо ехать! – тяжело ответил Кирилл. – Иначе довезём трупы!

Но им, наконец, повезло – не могло не повезти! Двое казаков ертаула вылетели из-за поворота, и ещё издалека один из них заорал, срывая голос радостным криком:

-Деревня! Деревня впереди, сотник!

-Прибавить ход! – приободрившись и оглянувшись через плечо, крикнул Кирилл. – Прокоп, наших – вперёд! Пищали приготовьте!

Эти приготовления были не напрасны. Если враг, столь долго преследуемый, окажется, наконец, в пределах досягаемости, придётся атаковать даже и с ходу. Охромевшей коннице, пожалуй, будет отведена не главная роль. Сломить возможное сопротивление врага должны будут стрельцы. Правда, что-то давно не слышно громогласного прежде Павла Громыхало... Неужели даже неутомимый полусотник выдохся?!

Тут и деревня показалась – вынырнула из-за деревьев, словно гриб из-под куста – небольшая, удобно устроившаяся на берегу небольшой речушки. Две дюжины домов, тёмных, покосившихся; церквушка – единственное здание в деревне, поднявшаяся выше одного поверха. Чёрные – распаханные, но ещё без всходов, поля. Малое стадо коров на огороженном тыном дальнем выпасе.

-Осторожно! – хмуро, проверив взвод пистолей, приказал Кирилл. – Павло, где ты там?!

-Людишек своих готовил, сотник! – громыхнул стрелец над самым ухом. – Да ты не вздрагивай так, я – свой! Не обижу...

-Ты поменьше языком трепли! – сердито посоветовал сын боярский, и впрямь испугавшийся. – Что твои стрельцы?

-Рады! – коротко ответил полусотник. – Соскучились уже на конях ходить! Ждут!

-Добро! – кивнул Кирилл. – Ты давай, слева заходи, а я...

Договорить он не успел. Прямо от деревни на них шли трое глуздырей и прежде, чем они обратили, наконец, внимание на чужаков, казаки, вихрем налетевшие на них, похватали их. Взяли в плен, значит. Ревущих, испуганных, доставили к сотнику...

Укоризненно глянув на довольного Дмитра, Кирилл почесал затылок. Малыши точно знают, есть ли в их деревне чужаки... но как разговорить испуганных глуздырей?

-Кто хочет пряник? – раздался внезапно рядом голос Прокопа. – Большой, красивый... Настоящий московский пряник!

-Я... – несмело ответил один из мальчишек, самый старший.

-Держи! – и Прокоп протянул ему небольшой, крепкий, как камень, но настоящий пряник. – Только смотри, не забудь своим друганам дать!

-Это мои братики! – уже смелее ответил малыш, вцепившись в пряник намертво. – Поделюсь, конечно... А вы кто, дяденьки?

-Мы-то? – удивился Прокоп. – Разве ты не видишь? Мы – воины! Государевы люди Московские! Разве здесь бывают другие?

-Бывают! – подтвердил второй малыш, ещё не всегда выговаривавший букву «р». – Но они злые и пряниками не делятся!

-А сейчас злых дядек в деревне нет? – коварно спросил Кирилл.

Опасливо покосившись на него – ведь пряник Кирилл не давал, малыши почти одновременно замотали головами. Нет, мол, нету!

-И добрых – нет? – уточнил Кирилл.

-Нет! – совсем расхрабрившись, сказал старший малыш. – А это у тебя – ружьё?

Покосившись на пистоль, в который почти уткнулся палец мальчика, Кирилл коротко кивнул:

-Ружьё!

-И ты можешь убить из него злых дядь?

-Могу...