Ларец Самозванца

Он всегда славился оглушительно громким голосом. Даже под Добрыничами, когда вели разговор шестнадцать тысяч московитских пищалей, он смог докричаться до своих воинов. Что уж говорить – здесь! Да ещё, поди, Яцек добежал…

Словно в подтверждение его мыслей и чаяний, дверь в шинок скрипуче распахнулась, и на крыльцо выскочили его люди.

-Что случилось, пан Анджей? – тревожно выкрикнул Людвик, быстро пересчитав тела подле атамана и так же быстро сориентировавшись.

-Что спрашиваешь, атакуй! – рявкнул раздражённый пан. – Вперёд, это – враги!

Большего его шляхтичам, привычным к внезапным стычкам рубакам, и не требовалось. С радостными воплями, обнажив залежавшиеся в ножнах сабли, они ринулись вниз с крыльца. Все, кроме Людвика, которому как всегда не повезло – поскользнулся в луже мочи, подвернул ногу… Двенадцать яростно орущих воинов, размахивая саблями, как безумные, сумели напугать даже этих отчаюг. Правда, ненадолго. Внезапно, темноту озарили вспышки выстрелов и сразу двое ляхов упали в грязь. Один, кажется, ещё шевелился… второму холодная, вонючая грязь уже была нипочём. Ему так и не суждено было вернуться домой…

-Где пан Роман?! – заорал пан Анджей, попятившись к крыльцу. – Без его казаков мы не справимся!

Словно ответ на его вопль, поверх голов ляхов, оглушая и вселяя надежду, прогремел залп. Пан Роман оказался разумнее и осторожнее; вместо того, чтобы бросать своих казаков в темноту и неизвестность, он собрал их у окон шинка. Теперь их пищали и пистоли вычистили двор куда лучше острых сабель. Сразу же не меньше дюжины мёртвых и умирающих добавились к тем, кто уже был здесь раньше!

-Что замерли?! – рявкнул пан Роман прямо над самым ухом пана Медведковского. – Внутрь, быстро! Пока вас тут всех не перебили…

Второй раз повторять не пришлось, его уважали и побаивались ничуть не меньше пана Анджея, да к тому же неизвестный неприятель успел прийти в себя… а огненный бой оказался и у него. Притом, в количестве столь большом, что последние бойцы и сам пан Анджей в том числе, забегали внутрь под густое чмоканье пуль в стены. Слава Господу, обошлось без убитых, но ещё двое бойцов лишились возможности вступить в бой немедленно. Мессиру Иоганну, человеку бесстрашному, пришлось перевязывать их чуть ли не прямо под пулями… Ничего, перевязал!

-Что за чёрт! – выругался пан Роман, осторожно выглядывая в окно. – Кто это, пан Анджей?

-Я откуда знаю?! – чуть не плача, воскликнул тот, с тревогой осматривая зазубренное в двух местах лезвие кончара. – Напали внезапно… я их даже не трогал!

-Может, это мужья тех жён, что ты… Шучу! Шучу же, пан Анджей!

Оскорблённый лях, став пунцовым от гнева, с трудом удержался от отповеди, но вовремя вспомнил, что сейчас – просто не время.

-Ты, пан Роман, что-то не о том думаешь! – почти что невозмутимо сказал он. – Могу только сказать, что это – не по мою душу! Я их даже ни разу не видел!

-Ты что же, сумел их разглядеть? – удивился пан Роман.

-Рожи как рожи! – не желая признаваться в очевидном, возразил пан Анджей. – Чего там разглядывать…

-Они в масках были! – виновато поглядев на господина, возразил один из ляхов. – Тряпки такие, с дырками для рта и глаз! У некоторых даже кожаные или кольчужные…

-Во как! – удивился кто-то из казаков. – Так то, наверное, тати местные! Шиши да разбойники! Ну, нам это не соперники…

Это были последние слова в его жизни…Не повезло – бывает! Свинцовый шарик пули, выпущенной из пищали меткой рукой, попал точно под срез шапки. Добрый хлопец Мыкола даже и не пикнул, без звука повалившись на грязные доски пола…

Ответом защитников шинка была яростная пальба. Увы, в ней вряд ли был смысл, ибо враги – шиши то были, или московские государевы люди, успели рассредоточиться по двору, укрыться за любыми подходящими укрытиями и теперь столь же яростно щербили пулями стены и ставни шинка. Бедолага шинкарь спрятался где-то под лавкой и оттуда подвывал в голос. Пули, то и дело находившие дорогу внутрь дома и громившие горшки и кувшины, только усиливали вой. Ещё бы, его состояние пошло прахом!

-Пся крев! – выругался кто-то из поляков, осторожно, одним глазком, выглядывая из-за ставней на улицу. – Да сколько же их тут!!!

В голосе его было слышно слишком много изумления, чтобы это можно было оставить без внимания. Так же осторожно, как и лях до него, пан Роман выглянул в окно… Не сказать, чтобы двор был заполонён врагами, но их было слишком много.

-Это что ж за банда такая?! – изумился он. – Эй, кто-нибудь! Шинкаря мне сюда! Быстро!

Марек, с оскаленной как у хорька рожей, с обнажённой саблей в руке, нырнул куда-то в темноту и дым коридора, только для того, чтобы спустя минуту вернуться, волоча подвывающего от ужаса шинкаря за шкирку.

-Ну, говори! – рявкнул он, приставляя саблю к глотке. – Быстро, быстро!

-О, Господи! – простонал вусмерть перепуганный шинкарь. – Да что говорить-то? Что?!

-Говори, кто это! – хмуро велел пан Роман. – Что за люди… Ратники, или тати лесные?