Ларец Самозванца

-Что ж! – сказал он, вставая и трижды осеняя лоб крестом. – Перед Богородицей клянусь – не клал, не прятал, не ведаю, где!

Вроде как и не соврал… А страшно! Последнее утверждение – не ведает где, было истинным лишь частично. Не ведает… Но подозревает! Если бледность Марека не случайно, если это не совпадение. Боже, неужто этому юному мерзавцу опять повезло?! Ну, если только он снова выручил своего господина! Награду он заслужил! Давно уже заслужил!

Бледность мало-помалу покинула лицо Марека. Он даже позволил себе улыбнуться.

Пан Роман дал себе слово при ближайшем удобном случае подробно допросить отрока. Лично он тайны ненавидел. На дух не переносил!

2.

-Марек!!! Марек, чтоб тебя! Куда ты там запрятался?!

В голосе пана Романа слышны были нотки настоящего гнева и Марек, подумав немного, предпочёл пока не отзываться. Пан Роман, он ведь хоть и гневлив, но отходчив и редко наказывает за проступки и провинности, которым минуло несколько часов.

Зарина, сидевшая рядом и начавшая было лихорадочно запахиваться, изумлённо покосилась, но спрашивать не стала. Пан Роман был где-то рядом, и голос мог бы услышать.

Марек, озорно усмехнувшись, полез рукой к ней за пазуху, явно не намереваясь на этом останавливаться.

-Марек, прекрати! – прошипела Зарина, испуганно покосившись на пыльную занавесь, за которой находился коридор. – Ну, кому говорят, хватит!

Марек что-то разошёлся последнее время, не давая невесте прохода. Впрочем, в том не было ничего удивительного, если вспомнить, сколько ему минуло лет. Зарине первое время было даже приятно… потом она просто устала. Нет, правда! Она же не против облегчить ему жизнь. Тем более – жених, почти что муж. Но не так же часто!

Марек же опять наседал и ладонь свою запустил так глубоко, что стыдно и подумать – куда. И давай валить – на пыльные тряпки, во множестве наваленные в этом закутке. Зарина попыталась упереться… Да разве ж с Мареком поупираешься?! Упрямый он. Упрямый, назойливый, мерзкий мальчишка! Главное – вслух этого не сказать. Он ещё и обидчивый!

В какой-то миг Марек неловко повернулся, пытаясь устроиться поудобнее… и со всего размаха всадил ногу во что-то звонкое… Гулу было много, и тут же затих пан Роман. Потом раздались его быстро приближающиеся шаги и голос – совсем близко, воззвал:

-Марек, это ты шумишь?

Зарина лихорадочно отпихнула жениха и принялась оправляться… Немногое же она успела, прежде чем пан Роман отодвинул в сторону занавесь и вошёл в закуток.

-Ага… - протянул он весело. – Вот оно что! Вот, почему ты не отзывался! Ладно же… Зарина, иди, погуляй пока! Мне с Мареком поговорить надо!

Зарина, лихорадочно запахивая рубаху на груди и оправляя задранную чуть ли не до подмышек юбку, вскочила и вознамерилась так и поступить. То есть – сбежать, бросить Марека самого разбираться с его господином. Марек, однако, был иного мнения.

-Постой! – коротко сказал он, и Зарина покорно остановилась. – Господин, она знает всё, что знаю я! Ведь ты о ларце хочешь меня спросить?

-О нём самом! – подтвердил пан Роман. – Что ТЫ о нём знаешь?

Марек не торопился говорить. Для начала, он выглянул в коридор, проверил, нет ли там кого. Потом уже, загадочно сверкая глазами и довольно ухмыляясь, он сообщил:

-Мы нашли ларец!

Пан Роман изумлённо на него уставился.

-Что – нашли? – чувствуя, что изумление его чересчур сильно и всё же не в состоянии с ним справиться, он хотя бы принял серьёзный облик, нахмурил брови.

-Ларец! – громко и отчётливо повторил Марек. – Странно, что его не нашли… Он, в общем-то, не особо и спрятан был! Я-то нашёл…

-Ты! – усмехнулся пан Роман, не отказав себе в удовольствии подколоть мальчишку. – Ты – проныра, в любую дырку, в любую щель пролезешь! Ты, Зарина, слушай да запоминай! Тебе не ангелочек достаётся! Я иногда думаю, что в Мареке слишком много от чёртика… по крайней мере, для христианина!

-Ничего! – кровожадно заверила Зарина, потупив, однако, скромно глазки. – Я его перевоспитаю… Если получится!

-Марека? – удивился пан Роман, с приязнью глянув на невесту своего слуги. – Ну, не думаю! Он у меня уже пять лет, с десяти. Его матушка, моя кормилица, решила пристроить своего младшего получше. Ну, и просила заняться его воспитанием МЕНЯ. Пять лет мучаюсь! Никакого уважения к старшим! Выпороть бы, так ведь жалко!