Ларец графа Сен-Жермен

– Нельзя до утра ждать! – возразил шеф и приложил к стеклу крупную купюру.

– Ну, если уж вам невтерпеж… – проговорил охранник, на которого последний аргумент подействовал убедительно, и открыл дверь.

Тут же рядом с шефом возник его мрачный спутник, и оба ночных гостя ввалились на территорию платного отделения.

– Ну, что у вас? – осведомился охранник и потянулся за деньгами.

– Э нет! – Шеф спрятал купюру за спину. – Утром стулья, вечером деньги.

– Какие еще стулья? – переспросил охранник.

– Сначала ответь на наши вопросы, тогда и получишь свое!

– Мы так не договаривались! – Охранник попытался оттеснить посетителей к двери.

Мрачный тип схватил его за воротник, встряхнул и проговорил:

– А тебя никто и не спрашивает. Шеф велел ответить на вопросы – значит, отвечай. Или костей не соберешь.

– Ка… какие вопросы? – пролепетал охранник, клацнув зубами.

– Кукушкин Иван Иванович в какой палате лежит? – осведомился шеф.

– Кукушкин? – переспросил охранник. – Иван Иванович? Нет у нас никакого Кукушкина!

– Не может быть, – мрачный тип взглянул на шефа. – Должен быть тут!

Он снова встряхнул охранника и процедил, играя желваками:

– Знаешь, что мы с тобой сделаем, если ты нам врешь?

– Я не вру! Честное слово, я не вру!

– Он не стал бы нам врать, – примирительно проговорил шеф, – Он же себе не враг. Покажи-ка нам, дружище, список больных на отделении…

– Слышал, что шеф сказал? – рявкнул мрачный тип. – Делай что велено!

– Я… я сейчас… – охранник трясущимися руками выдвинул ящик стола, достал оттуда листок с отпечатанными на нем именами.

– Вот и хорошо, – промурлыкал шеф и пробежал список глазами. – Да, наш друг не соврал, Кукушкина в этом списке нет…

– Как же так? – растерялся его мрачный спутник. – Где же он?

– Если Кукушкина нет в списке, это еще не значит, что его нет в отделении! – нравоучительным тоном произнес шеф. – Он наверняка здесь, только скрывается под псевдонимом!

– Под чем скрывается? – переспросил его спутник.

– Под вымышленным именем, тундра! Ну-ка, посмотрим, что у нас тут… Ну, А. Сельдереева и Б. Редискина сразу отпадают, точно так же, как В. Лукницкая и Д. Петрушевская… дальше, Л. Лимонов тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года рождения, не подходит по возрасту… М. Абрикосов, тысяча девятьсот девяностого года, тоже… Остаются трое более-менее подходящих – Р. Голубец, тысяча девятьсот пятидесятого года, Т. Каменистый, тридцать восьмого года, и П. Крысенко, пятьдесят первого… Каменистый, пожалуй, староват, но проверить нужно…

– Каменистый… вроде какая-то знакомая фамилия…

Запомнив номера палат, в которых находятся подходящие пациенты, шеф повернулся к охраннику, вручил ему купюру и проговорил:

– Возьми свои сребреники, ты их честно заслужил. Только запомни, дорогой друг, для своего же блага: ты нас не видел, здесь ночью вообще никого не было.

– Это я понимаю, – закивал охранник, торопливо пряча деньги. – Я ведь не дурак!

Первым делом ночные гости направились в палату номер два, где, судя по списку, находился пациент Р. Голубец.

Бесшумно войдя в палату, они огляделись.

Больной лежал в постели, укрывшись с головой. Из-под одеяла время от времени вырывался мощный храп.

Шеф неслышными шагами приблизился к кровати и осторожно поднял край одеяла.

Под ним оказалась чрезвычайно полная женщина с огненно-рыжими волосами. Она вздрогнула, открыла глаза и, увидев склонившегося над кроватью мужчину, собралась закричать. Шеф быстро зажал ей рот рукой и проговорил:

– Только без шума, мадам! Я пришел к вам по просьбе одного очень известного кинорежиссера, чтобы предложить главную роль в сериале из жизни головоногих. Говорите сразу – согласны вы или нет?

После такого предисловия он спокойно убрал руку и повторил свой вопрос:

– Так согласны вы или нет?

– Это так неожиданно… – пролепетала женщина, удивленно моргая. – Но я согласна, согласна!

– Очень хорошо, я сообщу режиссеру. Он будет счастлив и перезвонит вам утром…

С этими словами он вышел из палаты, бросив своему спутнику:

– Голубец оказался женщиной, но у нас еще две попытки.

Следующей на очереди была палата номер три, где находился на излечении пациент Т. Каменистый.

– Ну, давай этого старичка ты проверь, – распорядился шеф, входя в палату.

В этой палате было темно. В темноте смутно просматривались очертания кровати, одеяло на ней ровно приподнималось в такт дыханию спящего человека.

– Ну что – тот это или не тот? – вполголоса спросил шеф.

– Сейчас посмотрю… – его подручный подошел к кровати, включил лампу на прикроватной тумбочке…

И в ту же секунду отлетел к двери, отброшенный мощным ударом.

– Еще хочешь? – осведомился, приподнявшись на локте, человек в кровати.

Даже когда он лежал, видно было, что это человек старый, но крепкий и сильный.

– Ижвини, Трофим, обожнался… – мужчина поднялся с пола, держась за челюсть, и нетвердой походкой вышел из палаты.

Лицо у него было перекошено, на скуле расплывался огромный синяк.

– И что это было? – спросил его шеф в коридоре.