Лаптежник против «черной смерти»

Боевые вылеты лейтенант Синьков начал лишь в декабре 1942 г., когда он прибыл в 210-й ШАП. Полком командовал майор Николай Зуб – опытный летчик, имевший к началу войны за своими плечами опыт боев в Испании, боев с японцами в Китае и советско-финляндской войны. С мая 1942 г. полк входил в состав 230-й ШАД подполковника Гетьмана, которая участвовала в боях сначала на Закавказском и Северо-Кавказском фронтах, а потом в Крыму в составе Отдельной Приморской армии.

Нет никаких сомнений, что Синьков, как летчик-штурмовик, проявил себя с лучшей стороны. В течение 1943 г. он был награжден орденами Красной Звезды и Красного Знамени. Он быстро продвигался вверх по служебной лестнице, последовательно занимая должности старшего летчика, командира звена и заместителя командира эскадрильи.

Как уже говорилось выше, к началу 1944 г. лейтенант Синьков выполнил 109 боевых вылетов на Ил-2 как на штурмовку, так и на разведку немецких позиций. Он много раз участвовал в воздушных боях с истребителями Люфтваффе и, согласно официальным данным, сбил один из них. Командование представило Синькова к званию Героя, которое ему и было присвоено 13 апреля. Интересно, что в тот же день звания Героя, но уже посмертно, был удостоен и бывший командир 210-го ШАП подполковник Николай Антонович Зуб. Он погиб почти за девять месяцев до этого – 22 июля 1943 г., когда его «Ил» был сбит немецкими зенитками в районе села Молдаванское в Крыму.

Синьков продолжал летать и к сентябрю 1944 г. на его счету уже были 134 боевых вылета. К этому времени он стал командиром эскадрильи. Трудно сказать, как бы далее сложилась его военная биография, но судьба в очередной раз сделала поворот. Синькова отозвали с фронта и направили на Полтавские высшие курсы штурманов, размещавшиеся тогда в Краснодаре.

Он завершил обучение в марте 1945 г., после чего его направили на Дальний Восток. В тот момент это, казалось, был глубокий тыл, но высшее командование понимало, что вступление Советского Союза в войну с императорской Японией не за горами и потому старалось усилить находившиеся там авиационные полки летчиками с богатым боевым опытом.

Старший лейтенант Синьков был назначен командиром эскадрильи 537-го ШАП, который базировался на аэродроме около города Ворошилов (ныне Уссурийск). Уже тогда он не отличался примерным поведением, особенно по части выпивки. Но командование смотрело на это сквозь пальцы, все-таки фронтовик, Герой Советского Союза, мол, с кем не бывает, расслабился человек. Но лишь одними пьяными дебошами дело не ограничивалось. Используя свое служебное положение, пьяный Синьков, как уже позднее установит следствие, «понуждал военнослужащих – девушек Ф. и П. к вступлению с ним в половую связь».

С 9 августа по 2 сентября 1945 г. 537-й ШАП в составе 9-й воздушной армии 1-го Дальневосточного фронта участвовал в короткой и победоносной советско-японской войне. О действиях в этот период самого Синькова практически ничего неизвестно. Можно предположить, что в ходе новых боевых вылетов, если таковые вообще были, он никак себя не проявил.

Разгромив японскую Квантунскую армию, советские войска освободили Маньчжурию, Северо-Восточный Китай и северную часть Кореи. Полк Синькова перебазировался на корейскую территорию. Вот тут-то этот Герой и развернулся в полную силу. Пользуясь своим «правом победителя», он вместе с несколькими своими подчиненными грабил зажиточных корейцев, насиловал приглянувшихся местных девушек и женщин.

В ноябре 1945 г. Синьков вместе с сержантом Богатыревым ограбил квартиру корейского гражданина, забрав из нее носильные вещи. Затем в тот же день пьяный старший лейтенант ворвался в очередную квартиру, где «под угрозой оружия изнасиловал 19-летнюю девушку И. в присутствии ее родителей». За этим самым занятием его и застал сотрудник военной комендатуры младший лейтенант Волович, направленный пресечь «подвиги» комэска.

Затем Волович показал, что, зайдя в квартиру, увидел Синькова, который лежал на обнаженной девушке, сжимая в правой руке пистолет, и что, заметив его, тот начал кричать: «Закрой дверь, уходи отсюда, иначе я тебя пристрелю». При этом надо понимать, что «речь» Синькова, конечно же, изобиловала забористыми выражениями, которыми так богат русский язык, и потому была изложена младшим лейтенантом в очень литературном «переводе».

Тут необходимо отметить, что, хотя поведение Синькова и не отвечало поведению большей части солдат и офицеров Красной Армии, оно не было уж чем-то из ряда вон выходящим. Так, еще весной 1945 г. советские войска, вошедшие на территорию Германии, едва не захлестнула волна насилия. Дикие расправы над военнопленными и гражданским населением, изнасилования и пьяные погромы приняли настолько угрожающие размеры, что высшее руководство было вынуждено принять жесткие меры по наведению порядка в армии.