Лапочка

Лапочка вылетает из квартиры соседа, на секунду забегает домой, последний раз смотрится в зеркало, говорить «красотулечка!» и степенной походкой выходит на лестничную клетку.

«Ну вот, — думает Лапочка. — Теперь я могу спокойно дойти до „Божьей коровки“».

Лапочка садится в припаркованную рядом с подъездом машинку и едет к маме.

Лапочка в гостях у мамы

Лапочка сидит и давится горячим чаем. Сидит Лапочка на маленькой кухоньке в маминой квартире. Ну, то есть, когда-то тут жили они все вместе — мама, папочка и Лапочка — но теперь тут живет только мама.

— Пей чай, Лапочка, — говорит мама.

— Я пью, — отвечает Лапочка и делает большой глоток.

Лапочка у мамы уже полчаса. Все это время она пьет чай, а мама сидит напротив нее и смотрит. Лапочка раздражена. Ей не нравится, когда на нее так смотрят.

Вообще-то, Лапочка любит, когда на нее смотрят, но не так. И не мама.

— Как учеба? — спрашивает мама.

— Хорошо, — отвечает Лапочка. — Учусь.

— Учись, учись, Лапочка, — кивает мама. — Сейчас время такое — надо учиться.

Лапочка соглашается и делает еще один обжигающий глоток. Чай Лапочке не нравится. Не то, чтобы она была против чая, но против этого конкретного — да. Лапочка любит китайский чай из провинции Лю-Пэнь и еще имбирный тибетский чай. А у мамы чай просто черный.

— Как вообще живешь, Лапочка? — спрашивает мама.

— Хорошо, — отвечает Лапочка.

— Это хорошо, — удовлетворительно кивает мама.

Мама долго смотрит на Лапочку, а потом говорит так:

— У тебя красивое платье, Лапочка.

— Спасибо, — отвечает Лапочка.

— И очки, — добавляет мама. — Они тебе очень идут, доченька.

Лапочку аж всю передергивает. Она всегда и всех просит называть себя Лапочкой. И никак иначе. Папочка никогда не назовет ее доченькой. А мама иногда называет.

— Я же просила, мама, — надувает губки Лапочка.

— Ну, прости, прости, до…Лапочка.

Они опять сидят молча. Потом мама спрашивает:

— А что это у тебя за книжка в сумочке?

Лапочка хмурит лобик и думает. Лапочка думает так:

«Только такая простая женщина как мама может задавать такие глупые вопросы. Мне бы и в голову не пришло интересовать у кого-то, что за книжка лежит у кого-то в сумке. Нет, правду говорят: простота хуже воровства».

— Это Библия, — отвечает Лапочка.

— Библия? — удивляется мама.

— Да.

Мама странно смотрит на Лапочку. Лапочке неприятно.

— Папа сказал, что ты и крестик у него попросила Патриархом Кириллом освященный…

— Да, — кивает Лапочка.

— Правильно, доч…Лапочка. Вера — это очень важно.

— Я знаю, — соглашается Лапочка.

Лапочке становится окончательно скучно. Про Библию и крестик ей говорить совсем не хочется. Мысли Лапочки далеко от этой унылой кухни и сидящей напротив нее мамы. Лапочка размышляет о том, что Мари сейчас отдыхает в клубе…

«Ничего, — думает Лапочка. — Танцуй, пока танцуется, гадина».

Лапочка встает и подходит к окну. За окном Лапочка видит двор. Двор ей совсем не нравится. Он весь какой-то убогий и серый. Когда папочка покупал Лапочке квартиру, Лапочка попросила, чтобы ее окна выходили на какую-нибудь красивую улицу, а не во двор.

— Но тебе будет мешать шум машин, — попытался отговорить ее папочка.

— Не будет, — отмахнулась Лапочка. — Ты ничего не понимаешь, папочка. Я — горожанка. Мне нужен шум машин!

Да, лапочка считает себя стопроцентной горожанкой. Она ненавидит все деревенское. И особенно некрасивых людей из деревни.

Папочка у Лапочки — коренной москвич в каком-то там поколении. Лапочка очень гордится этим фактом. Но вот мама, эта простая женщина, как всегда оплошала: она у Лапочки из Лыткарино. Лапочка однажды была в Лыткарино, у бабушки. Ей там совсем не понравилось.

Но Лапочка знает, что в России национальность передается по мужской линии. Значит, она все равно москвичка.

Внезапно настроение у Лапочки портится окончательно. Глядя на мамин двор, она вспоминает вид на улицу из своего окна, а потом вид на улицу из окна квартиры Мари. Лапочка сравнивает три этих вида и понимает, что вид из окна ее квартиры больше похож на вид из окна квартиры мамы, чем на вид из квартиры Мари.

Лапочка утыкается лбом в холодное стекло и начинает тихонько плакать, чуть слышно шепча:

— Сдохни, сдохни, сдохни, сдохни….

Мама встает, подходит к Лапочке и обнимает ее за плечи. Мама говорит:

— Не переживай Лапочка. Мне тоже не хватает Бимочки…

От неожиданности Лапочка перестает плакать и несколько секунд смотрит на играющих во дворе детей. До нее наконец доходит: эта простая женщина, которая по досадному стечению обстоятельств стала ее матерью, опять ничего не поняла. Она говорит про умершую в том году собачку Бимку, которая жила у нее. Мама подумала, что Лапочка плачет из-за старой вонючей собаки, переживая, что та сдохла.

— Я тоже иной раз, когда в окно смотрю, вспоминаю, как мы с Бимочкой во дворе гуляли, — говорит тем временем мама.

— Да-да, — отвечает ей Лапочка и отходит от окна.