Ламбрант

— Что со мной было? — спросил он, обернувшись к матери. — Все эти дни… я болел, я перерождался?..

— Твой опекун… — замялась Элина Евгеньевна, оценивая грязную пижаму сына. — Ох, я не могу поверить в это… Он сказал, что ты… ты стал ч-ч-чёртом?

— Они обижаются, если их так называют. Я бес…

Павлов покачнулся, успев придержаться за стену, и маменька тут же засуетилась вокруг него с новой силой. Для начала усадила на табуретку перед кухонным столом, затем поставила греться чайник, вытащила приготовленные с вечера бутерброды, пирожки, халву, нарезанный торт — в общем, всё, чем можно накормить оклемавшегося парня. Легонт же ощущал себя немного необычно. Крупные копыта, обляпанные грязью и жухлой травой, едва умещались под ним и мешали спокойно сидеть. К тому же возникло ощущение, будто позвонки неведомым образом вылезли из копчика и упираются сейчас в табурет. Потрогав проблемное место, юный бес вскочил и выбежал в коридор.

— Куда ты? — выкрикнула Элина Евгеньевна.

— В ванную, — только и смог сказать Павлов, забежав в туалет, и спешно стащил с себя штаны.

Теперь ноги были покрыты густой чёрной шерстью, не похожей ни на собачью, ни на чью-либо другую. Местами она завивалась в колечки и слиплась, а поближе к паху была самой густой и жёсткой. Хвост, встревоживший своего непутёвого хозяина, имел длину всего десять сантиметров и мог шевелиться по его желанию в любую удобную сторону.

— Павлик, ты в порядке? — постучалась в дверь мать, обеспокоенная странным затишьем в совмещённом санузле. — Что ты там делаешь? Ты случайно не упал?..

— Нет, я хочу помыться, — слезливо промолвил Легонт, с ошеломлением уставившись на своё отражение в высоком зеркале над умывальником.

— Если почувствуешь себя плохо, позови, хорошо?

Мыться пришлось долго и тщательно. Чего только стоило разобраться с обилием волос на ногах и животе. Правда, в голове мелькнула шальная мысль сбрить всё это к чёртовой матери и не мучиться долгим уходом за такой порослью. Идея нашла активную поддержку, и следующие полчаса молодой бес был увлечён удалением шерсти, которая, как назло, плохо шла под бритву и быстро её затупляла. Изведя всю пачку одноразовых станков и потратив кучу нервов, Легонт наконец-то добился желаемого эффекта и насухо вытерся попавшимся под руку полотенцем. После банных процедур на душе сделалось легко и радостно. Осталось лишь придать непослушным чёрным волосам на голове нужную форму и идти пить утренний кофе. Однако едва он вышел из ванной, как под полом что-то задрожало. Раздался треск, затем взрыв, и в подъезде закричали голоса соседей.

— Етит-метит, трубу прорвало водосточную!

— Не включайте воду, у нас авария!

— Кто в такой час моется, уроды!

— Ай-ай, всю ванную у меня затопило фекалиями…

Галдёж продлился целых пять минут, и выяснить, что именно приключилось на нижних этажах, было невозможно. В конце концов, выплеснув всю злость, соседи сумели сбивчиво рассказать о том, что во всех квартирах, находящихся под Володарёвыми, в одночасье рассыпалась водосточная труба.

— Что, взяла и рассыпалась? — удивилась Элина Евгеньевна, смотря на возмущённых жителей девятиэтажки. — Она что, была такая старая???

— Да сама погляди, если не веришь! — заворчал грузный пожилой мужчина в пожелтевшей майке и в больших семейных трусах.

Действительно, канализационный сток развалился, словно его изничтожили крепким молотом да с такой силой, что металл не просто погнулся, а растрескался на мелкие осколки. Странное дело, стоило Легонту принять душ, как вся система полетела к чертям.

Гомон царил в доме ещё долго, но Элина Евгеньевна предпочла не принимать участия в бессмысленных разборках и завела бледного сына обратно в тёплую кухню.

— Ты с ума сошёл выходить ко всем в таком виде! — прошипела она, указывая на его сверкающие рожки и копыта. — Хорошо, хоть никто не заметил…

— Я… забылся, — виновато промолвил парень, трогая влажные волосы и пытаясь скрыть в них свои новые демонические принадлежности.

— Мне и так трудно смириться, что ты теперь чёрт. Вдобавок эти твои болевые приступы и новая внешность… Я думала, ты умрёшь, еле удержалась, чтобы не вызвать врачей…

— Да, мне было больно, я тоже не рассчитывал вернуться к жизни.

Женщина мигом подобрела, погладила его по холодной щеке и зашмыгала.

— Этот Бертран сказал, что если ты не вспомнишь своего прошлого, тебе будет очень плохо. Потому-то он и привёл тебя ко мне.

— Я помню тебя, мама, — прошептал Легонт, — но не полностью…

— У тебя амнезия. Я по-прежнему настаиваю на том, чтобы сводить тебя к доктору.

— Это исключено. Как он, по-твоему, на меня отреагирует? Ему ведь не объяснишь, кто я такой и что со мной случилось.

— Тоже верно, — взгрустнула Элина Евгеньевна, мучаясь от противоречивых мыслей. — А может, тебе снова начать ходить в институт? Может, знакомые лица и атмосфера занятий поспособствуют возвращению твоей памяти?..

— Не знаю, Берту это вряд ли понравится.