Проводник наклонился и стал внимательно осматривать трофей. К нему присоединились Сапуренко и Сако.
— Похожа на брошку, — поделилась своими впечатлениями Ксения. — Ты где это достала?
— Края очень острые, — предупредила Пелевец любопытного милиционера, который хотел дотронуться до загадочного предмета, и возмущённо повернулась к подруге. — Я же сказала, нашла на трупе.
— И чё, вы его там оставили, что ль? — удивилась следователь.
— Да, можешь залезть и изучить.
— Понятно всё с тобой, — обиделась девушка и вернулась к Мирону.
— Это надо выбросить, — заключил Богданчиков, разогнувшись после просмотра пера. — А то заболеешь.
— Я уже проколола им пальцы, — похвасталась женщина, демонстрируя левую руку, запачканную грязью и кровью.
Галдёж взбудораженных спасателей и милиционеров прервало эхо очередного постороннего крика. Теперь он доносился издалека, со стороны лагеря. Все разом обернулись к скрытым в тумане валунам, по которым не так давно лазали, и замолкли. Впрочем, на этот раз других звуков не последовало.
— Тс-с-с, — прошипел Степан, поднеся ко рту указательный палец. — Войпель не любит шума.
— Может, это был коршун? — выдвинула Ирина очередную версию. — Они иногда вырастают очень большими.
Однако члены экспедиции проигнорировали её слова. Многие молча похватали свои сумки и рюкзаки и двинулись к инспекторам, уже ушедшим от них на сотню метров. Герда напоследок глянула на перо и признала, что вновь трогать его уже бессмысленно. Хоть и побаливала голова, она тоже не хотела оставаться на одном месте.
— Больше никуда не лезем, — услышала Пелевец жёсткий голос Гостицина, идущего перед ней вместе с Дорфманом. — Возвращаемся в город, поднимаем всех на ноги, берём всю технику и оружие, и тогда тут можно работать по-нормальному.
Все стремительно шагали вдоль неровного склона. Горы то подпирали берег вплотную к воде, то исчезали в тумане. Правда, видимость здесь стала гораздо лучше. Сказывалось приближение утра. Облака над головой уже вовсю наполнились светом, а кое-где даже пробивались солнечные лучи.
Пелевец чувствовала себя нехорошо после бегства с горной площадки, на которой остался растерзанный Григорий. Ей мерещилась тень крыльев позади. Она даже пару раз поинтересовалась у попутчиков, не видят ли они то же самое. Никита заверил, что там лишь туман да тучи, а Овчаренко и вовсе покрутил пальцем у виска.
— Ого! — воскликнула Ксения, когда группа взобралась на холм, покрытый серой галькой.
— Вроде бы нормализуется погодка-то, — обрадовался Алексей.
И, действительно, едва поднявшись к ним, Герда увидела стремительно рассеивающийся туман. Его словно разорвало в клочья, и теперь открывался вид на высокий тёмный хребет на соседнем берегу. Причём на горы падал яркий солнечный свет. И из-за него особенно выделялась одна заснеженная вершина.
— Это ледник, наверно? — уточнил Сако, любуясь пейзажем.
— Просто не успело до конца растаять, — поведал Сергей Владимирович. — Не обольщайся, это не вечные снега.
— Там же пирамида, — сказал Ян, вооружившись своим биноклем. — Вон, все видите?..
— Да где уж, — засомневался Дорфман. — Просто кажется так.
— Это Харнаурды-Кеу, — возвестил Степан. — Гора бегущего оленя!
— А я думал, что переводится как «гора, с которой упал оленёнок», — вмешался Леонид в обсуждение главной достопримечательности этих мест.
— Это у ненцев олени падают, — возразил проводник. — А у нас олени только бегают.
— А комяки-то в контрах с ненцами, — усмехнулась Ксения, поглощая новое яблоко.
— Нам ведь к этой горе нужно идти? — спросил Охтин, лично проверив через бинокль предположение своего помощника.
— За ней ущелье, через которое течёт река, — подтвердил Дружинин. — Но оно более широкое. Только камней слишком много.
— Олени нормально проходят, — кивнул Богданчиков. — И мы пройдём.
— Пирамида же? — уточнил вполголоса Малинин у сосредоточенного Валентина.
Герда тоже пыталась сфокусировать зрение, однако расстояние через озеро казалось слишком большим, чтобы разобрать какие-то детали.
— Третья вершина, — сориентировал парень начальника. — Уж слишком точные грани.
— Она облеплена снегом и находится высоко, — мотнул головой Охтин, вернув ему бинокль, и заметил, что поблизости стоит патологоанатом. — Не женское это занятие.
— Какое? — повернулась Пелевец.
— По горам карабкаться, тем более без оружия.
— Я прихватила с собой вот это, — ухмыльнулась Герда, показав ножницы, торчащие из кармашка рюкзака.
— Возьмите лучше надёжный предмет. — Инспектор протянул ей нож с зазубринами и с широкой прозрачной рукояткой.
Женщина поколебалась пару секунд, но приняла предложение. Конечно, Охтина она ненавидела за все те гадости, которые он ей устроил на работе. Да и скрываемые им тайны не делали его лучше. Однако в обстановке, когда опасность угрожала даже с воздуха, он оказался прав — ножницами можно поранить разве что саму себя.
— Я верну после похода, — пообещала Пелевец, помахав оружием.
— Нет, вернёте после того, как обойдём эту заснеженную гору, — поправил её Валентин.