Ламбрант и Зодиак Сатаны

— Ну, условно говоря, — кивнул Охтин, уставившись в небо, которое вовсю заполоняли серые тучи, выплывающие из-за зелёных гор. — Есть ещё черти… Пожалуй, они самая низшая каста в этом демоническом мире. Обычно, это бывшие бесы, которые потеряли свой статус из-за образа жизни. Они зарастают шерстью, теряют интеллект. В общем, как бомжи-алкоголики. У них сохраняются лишь примитивные инстинкты. Чтобы как-то контролировать их популяцию, экзархаты устраивают им своеобразные гетто.

— Что такое экзархат? — наседала женщина с вопросами, вновь чувствуя себя словно в ночном кошмаре.

— Это такие территориальные общины у бесов. Если на какой-то территории проживает их высокая плотность, то организуется своеобразная система управления. Последние лет десять бесы пытаются наладить эту властную структуру, но у них не очень хорошо получается. К тому же, мы регулярно раскрываем эти экзархаты и истребляем практически всех…

— Ты??? — удивилась Пелевец, потирая удочку.

— Нас называют ангрилотами, — пояснил Валентин, проверив раненный бок. — Это централизованная национальная организация, которая есть в каждой стране. Мы занимаемся уничтожением всех подобных существ.

— Убиваете нечисть?

— Занимаемся борьбой со всеми этими рогатыми и хвостатыми тварями, да. Раньше мы сотрудничали с церковниками, но потом стали функционировать отдельно.

— Получается, ты и твой помощник…

— О, как же ты медленно соображаешь! — воскликнул недовольный мужчина и перевернулся на правый бок. — Мы ангрилоты, и нас послали сюда избавиться от трупа беса, который напал на людей в твоём городе. И мы должны были проверить, из-за чего происходят исчезновения людей в местных горах. Ты же всё это прекрасно просекла ещё до похода!

— Я не была до конца уверена, — задумалась Пелевец, почёсывая рога. — А почему ты тогда пошёл в горы без своей армии?

— Не армия, а прелатура, — поправил её Охтин, прижимая ладонь к ранам. — Весь север находится в юрисдикции ингерманландской прелатуры, потому что здесь редко возникают проблемы со всякой нечистью. Людей же на севере живёт не много. А бесы и подобные им создания предпочитают находиться поблизости с большим числом смертных…

— И нам тоже теперь придётся так делать?

— Я не знаю, — нехотя выдохнул инспектор. — Я занимался борьбой с бесами и никогда не думал, что сам смогу стать бесом… Ирония судьбы, твою мать!..

Герда уставилась на болото, в котором утонул пикап. Грязно-жёлтое пространство внизу постепенно захватывал туман. Значит, с гор надвигались не только тучи, но и похолодание. Не удивительно, что комаров стало значительно меньше, хотя теперь они просто летали и иногда садились на руки и спину. Ни одного укуса с момента своего пробуждения на ферме тел женщина больше не ощущала. Впрочем, учитывая слова Валентина, гематит был им не интересен.

— Мне ни разу не захотелось есть, — поймала себя на ощущениях женщина, потрогав пустой живот. — Мы вообще питаемся чем-нибудь?

— Бесы не едят обычную еду, это я знаю наверняка, — заявил Охтин, с опаской поглядывая на меняющуюся погоду. — Как и все трункусные создания, они любят мёртвую энергию. Кладбища, трупы, прах — это их привлекает…

Пелевец озадачилась ещё сильнее. Промежуток между падением с Харнаурды-Кей и пробуждением в доме с мертвецами до сих пор отсутствовал в её памяти. Если предположить, что она всё-таки упала в озеро, а потом как-то доковыляла до фермы тел, то складывалась логичная картина. Пролежав на кровати рядом с ссохшимся покойником, Герда вполне могла «подзарядиться» нужными ресурсами. И, возможно, именно это спасло ей жизнь, когда один из охранников пристрелил нарушительницу запретной зоны.

— И мы не пьём кровь? — уточнила женщина, перебирая в голове всё, что было ей известно из голливудского фольклора. — И не спим в гробах?

— И не сгораем на солнце, — подтвердил Валентин, в который раз проверив свои раны. — У бесов самое главное — это рога… Даже вся голова в целом. Если повредить рога, бес умирает.

Патологоанатом потрогала свои костяные наросты на голове, удивившись, как быстро они увеличились с мелких рожек до нескольких сантиметров.

— Почему же тогда бесов надо истреблять? — недоумевала Герда. — Ведь и ты, и я сохранили память и…

— Любой бес — это вовсе не человек и отнюдь не сверхчеловек. Это, образно говоря, реинкарнация существ другого мира, причём не самого лучшего, как ты, надеюсь, поняла. Они попросту используют подходящие им тела людей. Из-за сохранения мозга остаётся и определённая память. Поэтому бесы какое-то время помнят жизнь человека, в которого вселились. Так что мы боремся с ними именно по той самой причине, по которой эти существа используют чужие тела.

— Значит, я уже не я, а ты — это совсем не господин Охтин из Питера?

— В период от нескольких недель до пары-тройки месяцев идёт основная трансформация, — заговорил инспектор в манере школьного учителя. — Меняется внешность, меняется сознание, причём зачастую в худшую сторону. — Он указал взглядом на болото. — Того мужика в машине ведь ты связала, верно? И он что-то говорил про то, что ты зарубила его напарника…