Лаки Лючано: последний Великий Дон

— А можно и так, детка. Можно сделать, что весь этот порошок развеется по ветру. Но ты же не хочешь этого, верно?

Девушка яростно рвалась из рук следователей.

— Последний раз спрашиваю: будешь отвечать на мои вопросы?

— Да, чтоб тебя черти взяли!!!

Она сказала ему все, что он хотел услышать.

— Подготовьте ее к очной ставке, — бросил Дьюи и вышел. Гурфейн и Шорти с интересом смотрели, как девушка трясущимися руками разворачивает целлофан.

— Что уставились? — злобно спросила она. — Дайте мне воду, ложку, зажигалку.

Растворив кристаллы, она набрала в шприц пять кубов мутно-белого раствора и перетянула кисть резинкой для волос. Через две минуты ей стало значительно лучше.

Дьюи поднялся на третий этаж, где допрашивали Коки Фло Браун, небезызвестную в Манхэттене «бордель-маму». Положив ногу на ногу, она курила дорогую папиросу с длинным мундштуком и на все вопросы отвечала односложно: «не знаю», «не помню», «не лезу в чужие дела». Допросом руководил первый заместитель Дьюи Ричард О’Коннэл.

— Ну что, Дик? — спросил прокурор. О’Коннэл молча махнул рукой. Толстое, усыпанное пудрой лицо Коки Браун расплылось в улыбке:

— О-о, никак сам господин Дьюи пожаловал.

— Здравствуй, Фло, давно не виделись, — в тон ей ответил прокурор.

— Может, вы мне объясните, какого хрена легаши притащили сюда мою задницу?

— Ну… чтобы немного пообщаться с тобой. Поговорить по душам.

Фло ткнула в его сторону ярко накрашенным когтем и закричала:

— Слова больше не скажу! Требую адвоката! Требую возместить моральный ущерб. Это что же такое: посреди ночи выдернули из постели и поволокли в легашник! Беззаконие.

— Ну-ну, успокойся, старушка, — фамильярно ответил Дьюи, — ты же знаешь, просто так я никого не беспокою. Вот смотри, — он взял со стола увесистую папку, — здесь протоколы твоих телефонных разговоров с некими господами Фредерико, Бэтилло и Ле Торре.

— Это мое дело, с кем трепаться по телефону, — огрызнулась Фло.

— Не совсем так, — поправил Дьюи. — Бэтилло, например, бывший телохранитель Аль Капоне. Фредерико и Ле Торре имеют по три судимости. Какое отношение эти убийцы имеют к твоему бизнесу, а, Фло?

— Я трахаюсь с ними. Устраивает?

— В самом деле? — Дьюи полистал протокол. — И поэтому просишь Ле Торре подождать с деньгами еще недельку? Это называется рэкет, 317-я статья Уголовного кодекса штата Нью-Йорк.

Фло рассердилась:

— Ты знаешь, куда можешь засунуть свои протоколы? И я это знаю.

— Хорошо. Обойдемся без протоколов. Сейчас мы проведем очную ставку.

Дьюи снял трубку телефона:

— Гурфейн? Давай сюда девчонку. Как она там? Веселая и разговорчивая? Прекрасно!

Минуту спустя в кабинет привели худенькую проститутку. Ее глаза блестели. Зрачков почти не было видно. Девушку усадили напротив Фло Браун.

— Мисс Блэтти, вы знаете эту даму?

Девица хихикнула:

— Как же не знать? Мамаша Браун, старая потаскуха. Это она продала меня в заведение Руссо за двести «зеленых»…

Героин развязал язык проститутки. В таком состоянии ей все было нипочем.

— Мисс Браун, вы знаете эту девушку? — перебил Дьюи. На лице Фло появилась гримаса отвращения:

— Первый раз в жизни вижу эту задрипанную шлюшку.

— Сама ты облезлая старая корова! — выпалила девица.

— Придержи язык, сука. Погоди, как выйдем отсюда, мы с тобой поговорим.

— Стоп, стоп, дамочки! Брэк! — вмешался Дьюи в этот поток взаимных угроз.

— Ну и чего ты хочешь добиться? — неприязненно спросила Фло. — Ее слово против моего, вот и все.

— Ошибаетесь, мисс Браун. У нас есть еще несколько свидетелей, готовых дать против вас показания. А когда вас узнают пять-шесть человек, в суде вам точно не поздоровится.

— В каком суде? — нервно спросила Фло.

— По обвинению в вымогательстве, развращении малолетних, хранении наркотиков, оскорблении общественной морали… Достаточно?

— Да вы ж их всех наширяли, этих сучек! — завопила Фло. — Когда колятся, они еще не такое скажут.

Дьюи вздернул брови:

— Кого наширяли? Гурфейн, ты, м-м… ширял кого-нибудь?

— А что это значит? — спросил тот.

— Сговорились, господа начальники? — взвизгнула Фло Браун. Дьюи понял, что пора переходить от кнута к прянику.

— Послушай, Фло, против тебя я ничего не имею. Проституция в Нью-Йорке была всегда и будет всегда. Только никогда такого не было, чтобы девочек насильно сажали на иглу. Мне нужны люди, которые все это придумали. Бэтилло, Фредерико, Ле Торре, Балитцер, Элленштейн и прочая мразь. Но больше всего мне нужен их босс Лаки Лючано, потому что он все это организовал.

— Вы что же, за идиотку меня держите, мистер Дьюи? Да если я дам против них показания, меня на куски порвут и утопят в заливе.

— Если ты дашь показания против них, — отчеканивая каждое слово, произнес Дьюи, — и не только ты, а многие, то они надолго сядут в тюрьму. Ты меня знаешь, Фло, я не бросаю слов на ветер.

— Нет, мистер Дьюи, не годится. Их-то вы, может, и засадите, но ихние дружки на воле останутся и всадят пули в мой роскошный зад. А я хочу жить и работать в своем бизнесе.