Лаки Лючано: последний Великий Дон

Большинство задержанных держались стойко. Дьюи был совершенно спокоен. Сначала всегда все всё отрицают. Но рано или поздно кто-то сболтнет лишнее, надо только не давать им передышки. Следователи работали именно по такой схеме: непрерывно, в течение шести-семи часов бомбардировать задержанных вопросами, через определенные промежутки времени повторять один и тот же вопрос, без конца уточнять мелкие, незначительные детали до тех пор, пока допрашиваемый не дойдет до полного изнеможения и отупения. А уже когда в мозгах у него образуется каша, как следует припереть к стене, припугнуть, даже использовать прямой шантаж. Этот способ допроса бригада «неподкупных» усвоила у агентов ФБР. Он именовался техническим термином «конвейер». Фэбээровцы, считавшие себя интеллектуалами, предпочитали избегать методов физического воздействия, принятых в полиции. Впрочем, «неподкупные» применяли сокращенный вариант «конвейера» — ведь существовал еще развернутый, при котором группа следователей, сменяемых каждые три часа, непрерывно «долбила» подозреваемого в течение восемнадцати, двадцати, тридцати шести часов подряд. «Развернутый» вариант ставил допрашиваемого на грань полного физического и психического истощения. Это была самая настоящая пытка со стопроцентным результатом. Но «неподкупные» не имели необходимого запаса времени.

Дьюи вернулся в свой кабинет. Около трех часов ночи раздался первый телефонный звонок.

— Шеф, говорит Гурфейн. У нас тут есть кое-что интересное. Думаю, вам надо взглянуть.

— О’кей. — Дьюи повесил трубку и направился в кабинет номер семнадцать.

Семнадцатый кабинет был почти полностью погружен во мрак. В луче света настольной лампы скорчилась худенькая темноволосая проститутка. Из одежды на ней были только лифчик и коротенькие облегающие шорты, усыпанные блестками. Видимо, при аресте ее сняли прямо со стриптизного столба. Над девушкой склонились двое следователей с сигаретами в зубах. Они были без пиджаков, галстуки у обоих съехали набок. Несмотря на то что окурки в пепельнице возвышались горой, следователи без конца курили и буквально плавали в табачном дыму.

— Что с ней? — спросил подошедший Дьюи.

— По-моему, у нее ломка, — ответил низенький, плотный Гурфейн, третий заместитель Дьюи. Он всегда носил обувь на высоком каблуке, чтобы казаться выше.

Дьюи взглянул на девушку. Ее лицо было необычайно бледно, на лбу выступили крупные капли пота. Прижав тонкие руки к плечам, она тряслась как в лихорадке и время от времени тихо стонала сквозь зубы.

— Что ты об этом думаешь, Шорти? — поинтересовался прокурор у второго следователя. Коренастый, с угольно-черными курчавыми волосами, тот походил на итальянца.

— Наркоманка. Посмотрите на ее руки, шеф, — сказал он и вывернул кисть девушки внутренней стороной к свету.

— Пусти, ублюдок! — Она дернула руку к себе. Но Дьюи успел рассмотреть десятки маленьких черно-лиловых точек от инъекций.

— Отпустите меня, — всхлипнула девушка, — вы разве не видите, как мне плохо? Я ни в чем не виновата. Отпустите…

— Сначала ответь на наши вопросы, а потом иди на все четыре стороны, — отрезал Гурфейн.

— Но я же сказала все, что знала…

— Я так не думаю, крошка.

— Ах ты, легавая сволочь, ирландский недоносок, козел вонючий!

— Прикуси язык, стерва! — рявкнул Гурфейн.

— Я умираю… Отпустите…

Внезапно Дьюи пришла в голову некая идея. Он снял телефонную трубку:

— Город… Вест, сто тридцать четыре — ноль десять, пожалуйста… Хелло? Дежурный? Говорит окружной прокурор Дьюи. Я сейчас пришлю к вам мистера Шорти, прошу вас оказать ему максимальное содействие. Да, письменное распоряжение будет при нем. Благодарю вас.

Дьюи быстро набросал короткую записку, приложил печать окружной прокуратуры и расписался.

— Пойдемте со мной, Шорти.

— Да, сэр.

В коридоре прокурор подробнейшим образом проинструктировал своего подчиненного. Лицо Шорти просияло:

— Потрясающая идея, шеф.

— Сделать это надо как можно быстрее, иначе девчонке уже не понадобится врач. Возьмите служебную машину. Окружной департамент УБН находится по адресу: Хайлан-авеню, 1458.

Посреди ночи движения на дорогах почти не было, поэтому Шорти сумел уложиться в полчаса. К тому времени девушке стало настолько плохо, что Дьюи и Гурфейн разрешили ей лечь на диван.

Приняв из рук вошедшего Шорти маленький целлофановый пакетик, Дьюи распорядился:

— Ладно, поднимай ее, Гурфейн.

В пакетике был белый порошок. Прокурор показал его девушке:

— Ты знаешь, что это?

Гурфейн встряхнул ее за плечи. Дьюи поднес пакетик почти к самым глазам девчонки.

— Дай! — Она попыталась вскочить, но Гурфейн швырнул ее обратно.

— Подонки, грязные ирландцы! — истерически завопила девушка. Теперь Гурфейн держал ее вдвоем с Шорти. Наркотик был рядом, и это придало ей сил.

— Конечно, знаешь, — ласково продолжал Дьюи, — это героин, деточка. Чистый героин. Избавление от всех мук и страданий. Он твой. Но ты получишь его не раньше, чем ответишь на несколько моих вопросов. Не бойся, вопросы простые.

— Будь ты проклят, скотина!

Дьюи усмехнулся и распахнул окно. Руку с зажатым в пальцах пакетиком он высунул наружу.