«Лахтак». Повесть

Кар, Лейтэ и Запара сидели в штурманской рубке и покуривали, рассматривая карту моря, по водам которого плыли. Это был почти чистый лист с едва намеченными пунктиром контурами берега на юге и западе. По нескольким цифрам можно было судить, как мало пароходов посетило южную часть моря; в северной же его части еще никто не плавал. Карта побережья показывала, что оно совсем безлюдно и почти не исследовано. Никто не знал как следует ни течений моря Лаптевых, ни его ледового режима. Лишь в южной части его кое-где была измерена глубина. Об этом и вел Кар разговор со своими помощниками.

На мостике, в рулевой рубке, Соломин не спускал глаз с компаса и курсовой черты, которая указывала почти прямо на восток.

Этот курс пришлось взять под натиском льда на правый борт.

- Лена и Хатанга вливают в море Лаптевых, - говорил гидролог, - много теплой воды, текущей с юга. Это дает основание думать, что ледовый режим южной части моря не столь суров, как, скажем, Восточно-Сибирского моря или соответствующей части моря Карского. Однако доподлинно никто сказать не может, как повышают температуру моря воды этих рек. Научные экспедиции специально еще не изучали моря Лаптевых. Это большой пробел в гидрологии полярного бассейна.

- Опять о своем, - усмехнулся Лейтэ, - он-таки хочет зимовать в этом проклятом море.

- Я - да, но я совсем не хочу, чтобы вы, дорогой Лейтэ…

Запара не договорил. Его прервал удар парохода о какую-то преграду. Судно содрогнулось и задрожало.

Вихрем вылетел Кар из штурманской рубки. За ним, забыв шапку и рукавицы, выскочил Лейтэ. За Лейтэ бежал Запара. Штурман прыгнул к телеграфу, и в машинном отделении раздался приказ: «Стоп!»

- Лево руля! - кричал рулевому Кар, перегибаясь через борт и вглядываясь в темноту перед носом парохода. Там что-то серело, и оттуда, казалось, веяло холодом. Кар немного успокоился - это была льдина, а не мель или подводный камень. Как бы велика она ни была, «Лахтак» при тихом ходе не мог причинить себе большого вреда, ударившись об нее.

- Нет, удар был мягким, - сказал Соломин, понимая беспокойство Кара.

Торба уже остановил машину. Все стихло: не дрожала палуба от действия паровой машины, не поднимали водоворота за кормой лопасти винта. На морс также было тихо, и только свесившись через борт, можно было услышать, как тихо плескалась вода о льдину.

- С востока также лед, - задумчиво сказал Кар.

По его приказу рулевой круто повернул влево, па северо-восток, а Торба снова пустил машину.

Кар искал в темноте чистую воду. Но через двадцать минут корпус «Лахтака» снова встретил лед.

Тогда остановили машину и стали ждать утра.

Немного подумав, Кар поручил вахту Запаре и лег спать. Закаленный моряк спешил выспаться, так как уже несколько ночей он или вовсе не спал или спал по два-три часа. Запара велел Соломину тоже идти спать. Матрос за эти дни переутомился, поэтому без возражений оставил вахту. По он не ушел спать в кубрик, а, постелив около штурвала тулуп, лег на него, укрылся другим и, шутя кивнув Запаре: «Буду спать на боевом посту», - захрапел.

Запара пожелал матросу доброй ночи и медленно зашагал по мостику от левого борта к правому и назад, от зеленого фонаря к красному, которые вместе с топовыми лампочками были единственными огнями на судне. Все спали. Лишь Запара ходил, протирая носовым платком стекла очков и время от времени сморкаясь в тот же платок. Он раздумывал о судьбе «Лахтака», вспоминал погибших товарищей и троих дезертиров. Потом вспомнил Ленинград, где у него остались жена и двое детей - семилетняя Майя и тринадцатилетний Владлен, Они не имеют никаких сведений о нем. «Лахтак», очевидно, запишут в реестр погибших судов, а семью известят, что море забрало его жизнь. Он так любил Север, столько лет посвятил ему, исследуя моря! Гидролог взглянул на Соломина, вспомнил других уснувших моряков и подумал, что эти его товарищи также всю жизнь посвятили морю, очевидно, тоже любят его, что у них также есть где-то семьи, и их матери, жены и дети тоже печалятся о них… Но как велика будет радость, когда они вернутся! Вот только вернутся ли? И он стал анализировать положение.

Наступало утро. В предрассветном тумане ширился, расплывался горизонт. Перед глазами расстилалось ледяное поле. Холод, усиливаясь, заползал за рукава и воротник тулупа. Все спали. Гидролога охватила дрема. Недвижимо лежал подле штурвала Соломин.

Но вот послышались чьи-то легкие шаги. Кто-то поднимался по трапу на мостик. Это шел Степа. Юноша порозовел после крепкого сна и весело приветствовал Запару.

- Что радостного принес, дружище?-спросил вахтенный.

- Товарищ помкапитана, вокруг нас лед.

Гидролог вздрогнул. Он услышал подтверждение той мысли, которая беспокоила его целую ночь. То же самое предвидел и Кар: «Лахтак» попал в капкан, в ледяной мешок. Из этого капкана им едва ли выбраться когда-нибудь…

Вокруг серел лед, окружив пароход узким кольцом.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ОСТРОВ ЛУННОЙ НОЧИ Глава I