Лахтак

- Странный ты человек, по правде говоря, - уговаривал его Лейте, забывая, что лоцман его не понимает.

Наконец Ландрупп в последний раз пожал плечами и молча ушел.

Советские моряки двинулись за ним.

- Не понимаю! - сказал Лейте. - Или он нас боится, или там в лагере есть какая-то тайна, или просто человек не понимает, чего мы хотим.

Г л а в а XIII

Ландрупп шел вдоль берега на запад. Вдали чернел на льду "Лахтак", украшая однообразный арктический ландшафт. Его мачты долго привлекали внимание Лейте и Степы. Самый старый и самый молодой из моряков "Лахтака" любовались мачтами и бушпритом своего судна.

- Когда же наконец весь этот лед растает? - спрашивал юнга.

- Должен растаять до августа. А если не растает, значит, придется отложить дело до будущего года.

- А скоро он начнет таять?

- Через месяц-полтора. Но если налетит хороший штормовой ветер, то сразу все сокрушит и развеет... Плохо, что остановились между айсбергами. Здесь лед может стоять еще долго после того, как в море его уже разломает.

- Что же мы будем делать в этом случае?

- В таких случаях стараются использовать ледовый якорь, разбивают лед ломами и пешнями*. А если это не помогает, тогда его взрывают, если есть чем. Не помогут взрывы - ждут ледокола или остаются во льдах до следующего лета.

_______________

* Паеашаная - деревянная палка с железным наконечником.

- На ледокол нам рассчитывать, к сожалению, не приходится.

- Ясное дело! Немой пароход. Кто про нас знает? Я уже думал: нужно было бы запретить радистам покидать пароход во время полярных рейсов, если на пароходе больше никто не разбирается в радио.

- А я думаю, что нужно научить радиоделу всех штурманов. Пусть хоть и медленно, но передают. Случилось какое-нибудь несчастье с радистом штурман может его заменить.

Они пересекли большой, высокий мыс и завернули за холм. Пароход скрылся из виду. Берег острова круто повернул на север. Вдоль западного побережья виднелись большие полыньи.

- Откуда здесь столько их? - удивился Лейте. - Еще не время им так густо появляться среди льдов. А может быть, весна уже скоро?

Лейте принялся расспрашивать норвежца, далеко ли до лагеря, но тот ответил знаками, что, мол, ничего не понимаю.

Через некоторое время начали попадаться следы лыжников и пешеходов. Моряки решили, что норвежский лагерь недалеко.

Но, когда внезапно встретился совсем свежий след, норвежец остановился и несколько минут, о чем-то раздумывая, озирался по сторонам.

- Ищет чего-то, - догадался Степа.

- Думаю, что их лагерь должен быть вот за этим холмом. По крайней мере, оттуда мы должны его увидеть, - сказал Лейте.

Ландрупп неожиданно свернул в сторону, приглашая спутников за собой. Теперь он шел не по следу, а пробивался через глубокий снег, оставляя берег в стороне.

Тем временем солнце начало спускаться за ледяной горизонт.

Наступал вечер. Следовало ожидать ясной ночи, потому что на безоблачном небе уже всходила луна.

- Как-то нам придется сегодня ночевать в гостях? - пробормотал Лейте.

- Что вы говорите? - спросил юнга.

Но Лейте не ответил.

Ландрупп повел их в овраг, который, по-видимому, во время оттепели заливала вода. Овраг, извиваясь, заворачивал за холм, за которым старый моряк надеялся увидеть норвежский лагерь.

Минут через сорок Ландрупп вывел их из оврага и повел дальше по склону холма. Потом они вышли на другую сторону, где увидели несколько выступавших из земли больших скал.

- Что за чертовщина? - сердился Лейте, но послушно шел за норвежцем.

Подойдя к скалам, увидели наконец лагерь экипажа "Исб?рн". Этот лагерь стоял примерно в километре от них, ближе к морю. Он был наполовину спрятан за склоном холма. Из-за холма выглядывали две палатки и половина хижины; другую половину закрывала скала.

- Уф! - обрадовался Лейте.

Ландрупп остановился. Он показал на лагерь и что-то долго говорил, помогая себе жестами, что, мол, не следует выходить из-за скал.

- Гав-гав-гав! Гав-гав-гав! - лаял он и ляскал зубами, делая при этом страшное лицо.

- Злые собаки? - спросил Лейте. - Это неважно. Мы их прикладами разгоним. - И он показал, как будет бить собак прикладом.

Но норвежец решительно замахал головой.

- Ну, а что же?

Ландрупп показал, что они должны посидеть здесь, за скалами, пока он сходит в лагерь, привяжет собак и вернется за ними.

- Ну и морока! - рассердился старый моряк. - Неужели такие проклятые псины? Гм!.. Ничего не поделаешь. Валяй!

Норвежец понял, что с ним согласились, и, оставив советских моряков за скалами, поспешил в свой лагерь.

Делегаты "Лахтака" уселись на каком-то плоском камне.

- Мне уже есть захотелось, - сказал юнга.

- Рано, рано... Был бы с нами механик, он бы начал уверять, что смолоду мог ничего не есть целыми неделями, а теперь...

- А теперь его желудок требует еды как можно чаще, - закончил юнга, и оба моряка рассмеялись.

- Ну, давай поужинаем, а то кто знает, как и чем будут нас угощать хозяева.

Достали "первую порцию", которую держали за пазухой, чтобы она не замерзла. Это были сухари и банка мясных консервов.

Пока ели, стало темно. Мороз становился чувствительным. Луна светила ярко.