Ладонь, расписанная хной

Честно говоря, мне очень нравится этот массаж. Теплое масло, втираемое в голову, способно подарить настоящее блаженство! К тому же это занятие дает особое время, которое принадлежит только нам, мне и маме. И мы посвящаем его болтовне, обмену новостями и сплетнями: о моем боссе, немного вредном и возмутительно немногословном; о маминых тайных, вопреки запрету, занятиях юриспруденцией и о том, как она однажды накричала на папу. Я обожаю эти истории, особенно про нарушение правил, о редких случаях, когда мама отваживалась на открытое неповиновение. Нет, она не тряпка. Она образованная современная женщина, преподаватель правоведения. Но в то же время она индийская женщина, мать, которая, как и положено матерям, страстно желает выдать свою дочь замуж, пока та не поседела.

Однако сегодня неподходящий день для приятных бесед и расслабляющих массажей. Мама, подобно урагану, мнет и шлепает мою голову так, словно это не жизненно важный орган с еще функционирующим мозгом, а тугое тесто. Если она не ослабит натиск, то полушария могут не выдержать и поменяться местами, а я проснусь совершенно другим человеком.

— Шейла-диди, ты только посмотри, как много ей нужно масла! — Мама хлопает меня по макушке. — Мне не удалось добраться и до середины этого гнезда. Вот что она унаследовала от отца: жесткие волосы!

На самом деле папа лыс, как коленка, но я не буду напоминать об этом маме. Она снова хватает полную горсть тяжелых прядей и дергает мою голову назад с такой силой, что у меня звонко хрустит в шее. Я рывком выпрямляюсь, и крупная фигура тетушки, страдающей одышкой, наконец предстает перед моими глазами. Флуоресцентный розовый и пронзительно оранжевый цвета плотно сидящих на ней дорогой рубахи курта и лосин превращают ее в ходячий триггер для мигрени, от которой меня мог бы спасти масляный массаж головы, будь он действительно расслабляющим.

Слышится мелодия дверного звонка, первая на сегодня. Шейла вздрагивает от неожиданности и настораживается, но в комнату вплывает Суджата, одна из трех наших служанок. Розовое сари на ее сухоньком теле висит мешком, вокруг нее распространяется мускусный аромат.

— Почему ты опоздала? — спрашивает мама.

Суджата качает головой, готовясь к обычным оправданиям.

— Я ничего не могла поделать, мадам Гита. Возле наших хижин теперь столько больших домов! А сколько кранов и грузовиков перегородило дорогу?! Вот мне и пришлось идти очень медленно.

Мама смиренно вздыхает и кивает на ванную, где стоит пластиковое ведро с выстиранным в машине бельем, дожидаясь, пока его вывесят на воздух сушиться. Но Суджата, как истинная хозяйка своего времени, неспешным шагом направляется на кухню. Она твердо знает себе цену в этом сумасшедшем городе: хороших служанок здесь днем с огнем не найти.

— Скажи, Гита, — тетушка решает отвлечь маму от домашней рутины, — ты уже начала присматривать молодых людей?

— Нет, еще не начинала. Да и как я могу начать без вас? Вот только эта дуреха хочет подождать еще годик, прежде чем идти под венец! Можете себе это представить? — Мама цокает языком и хлопает меня по плечу. — То есть нельзя даже начинать искать ей жениха до того, как ей исполнится двадцать семь! Вот что нам с ней делать?!

Что происходит с современными, относительно разумными матерями, когда приходит время выдавать дочерей замуж? Нет, вот правда? Куда деваются их образованность и память о собственной юности?

— Да, я хочу подождать еще годик, — тихо бормочу я.

— Подождать?! — Тетушка Шейла вздрагивает, будто наткнулась на труп прямо посреди гостиной, и так резко разворачивается к маме, что каблуки опасно проседают под ее весом. — Гита, вы сошли с ума?! Неужели вы позволите ей ждать?! Ох уж эти современные девушки! Она что, хочет довести меня до седых волос?! Превратить меня в старуху?!

Ее шелковистые волосы, иссиня-черные благодаря регулярному применению двойной дозы краски «Лореаль», собраны в низкий хвост. На лбу у тетушки появляются маленькие злые морщинки, одним своим видом порицающие неразумность молодости.

— Шейла-диди, поговори с ее отцом! Я уже говорила ему, сколько нужно времени, чтобы найти хорошего юношу, но отцы не представляют, что значит выдать дочь замуж!

Ужас от мысли о том, что ее дочь может превратиться в старую деву, искажает мамин мелодичный голос до хриплого клекота. Тот факт, что другие девушки моего возраста уже сейчас поголовно упаковываются в свадебные наряды, как на конвейере, делает ситуацию еще страшнее.

Папа единственный меня понимает. Вот только пассивно, потому что он: а) особо не лезет в мои дела; б) каждый раз, когда мама заводит разговор о браке, меняет тему и подмигивает мне, что ужасно ее злит.