Ладомир. Дороги Судьбы. Книга 1

После того, как колдуны едва не погубили князя, и чуть полстолицы не уничтожили, стали к ним в народе относится с опаскою. Князь, добрая душа, не велел их трогать, велел к себе на суд честный отправлять, и, если колдун зла не причинял, вовсе отпускал на все четыре стороны, на что народ смотрел скептически. Сейчас не причиняет, так потом начать может. Но поговаривали, что тех колдунов, что князь отпустил, потом мертвыми находили, а о тех, которых осудили согласно провинности, вообще ни слуху ни духу, будто и не существовало их вовсе. Поэтому Лад не горел желанием на суд князя отправится. Мало ли, а вдруг и впрямь колдуном назовут, хотя из колдовского у Лада, кроме внешности, ничего и не было.

Колдуны от обычных людей всегда отличались: метка во внешности не давала спутать их, и у каждого она была своя. Это волхвы, да чаровники, несмотря на силу, ничем не отличались, а колдуны всегда выделялись. К несчастью, и Лад выделился. Волосы белые, глаза серебром плавленным отливают, да сам он краше девок выглядит. Сколько Лад со своей внешностью уже намучился, и конца краю не видно. Никак не могли деревенские в толк взять, что кроме внешности еще и дар колдовской силы должен быть, а у Лада ее отродясь не было. Только кто б ему поверил бы!

К возмущенным словам старостихи присоединились вопли ее подружки, знахарки Святовиты:

– Добрый Ван, жалостливый, – знахарка смотрела на Лада с таким презрением, что он чувствовал ее обжигающий взгляд едва ли не кожей. – А этот и околдовать его мог. Вона зыркает своими бельмами. Колдун, одно слово!

Лад не выдержал, пересел к ним спиной. Удивительно, что только на него деревенские ополчились: дядька Ван тоже не походил на жителей Яблоневки. Рослый, косая сажень в плечах, кудри золотые, русая борода окладистая, глаза, словно васильки синие, – пойди найди второго такого. Только дядька Ван для всех богатырь, а Лад – колдун. И удачлив он слишком, и ловок не по годам, и таких «и» находилось немерено. Все хорошее, что делал Лад, деревенскими тут же переиначивалось: мол, у него хорошо получается, потому что колдун он, порченая кровь.

Лад и доказывать пытался, что отец его воин, и убеждал, что помнил статного витязя, который его на коня сажал, лук маленький держать учил, к небу подкидывал, – деревенские его слова все равно за вранье принимали. Только благодаря дядьке Вану терпели Лада, да с присутствием его в деревне мирились.

– Тронулись! Неча время терять! – зычный, низкий голос дядьки Вана подстегнул мужиков, что топтались у харчевни, обсуждая последние новости.

Лад и рад был бы послушать, о чем мужики бают, но и к ним ему дорога была заказана. При дядьке Ване не станут руки распускать, но все равно прогонят. Это маленьким Лад с кулаками кидался на обидчиков, кричал, что к темной тропе отношения не имеет, да кто б его слушал, и перепадало ему от деревенских знатно.

Пошел прочь колдовское отродье! Такое обращение от старших Лад регулярно слышал. Попытались так вести себя и его ровесники, да ребята чуть старше, но он на место их поставил, правда, потом грандиозный скандал разгорелся, едва дядька его погасить смог. Лад после с седмицу в лесу в землянке прожил, шкуры на продажу подготавливая. А дядька ему дырку в голове провертел нотациями, хорошо хоть лозину в руки не взял. Ван ему после строго-настрого запретил с деревенскими ругаться, и приходилось терпеть.

Было б меньше обидно, если бы Лад колдунов уважал, но он-то и сам на них смотрел искоса. Зачем идти по темной тропе, коли есть путь Светлых богов? Ну не дали тебе Доля с Недолей удали молодецкой, одарили колдовским даром, так и иди в волхвы или в знахари, чего ради становиться изгоем, да творить всякое непотребство? Лучше помогай людям светлым словом, а не темными заклятьями. Да и разве ими поможешь?! Только навредишь.

Лад заклятий ни темных, ни светлых не знал, лишь пару заговоров, чтоб кровь остановить, жар сбить. Волшебной силы за собой не замечал, но деревенским это было без разницы. Они решили, что Лад – колдун, и доводы разума слышать не желали. Был бы в Яблоневке волхв, он бы сразу доказал, что Лад не колдун, но увы, не хотели жрецы богов забираться в глушь: хоть и столица княжества недалеко, да только на границе с Велесовыми пущами жить было неуютно.

Запретные леса, границу между миром Яви и Нави, обходили стороной многие, лишь отчаянные храбрецы осмеливались ее переступить. Мало кому хотелось встретиться по доброй воле с той же Бабой Ягой, что в пущах себя хозяйкой чувствовала, или с Лихом Одноглазым. Хоть и манили волшебные леса чудесами да богатствами, единицы без разрешения Темных богов решались войти под их сень, и многие из них так там и сгинули.