Ладога

– Да! Всю жизнь мечтала быть первой женой. Тем более второй, – Диана пропустила мимо ушей заверения Лютого, что он не планирует строить иерархию жен, как в гареме. – Нет уж. На фиг надо.

Ксения промолчала, но в ее глазах читалась тоска. То, что руку и сердце ей предлагает не пылкий, страстный мужчина, а угрюмый вояка, крепко побитый жизнью, не радовало юную красавицу.

Девушки ушли. Лютый отнесся к их отказу спокойно. Как и раньше, он ел один свою усиленную пайку, нес службу по охране административного сектора, время от времени дежурил на периметре. Неделю назад солдат в очередной раз ушел на вышку, а когда вернулся, у дверей его ждали Ксюша и Диана.

– Мы тут, типа, подружились, – озвучила лучница общее решение. – А мужиков в общине совсем нет. Так что… Твоя взяла.

А Маркова добавила:

– Имя хоть свое скажи. Не будем же мы тебя Лютым называть…

Так Диана и Ксения узнали, что под грозной кличкой скрывается красивое, звучное имя Владислав… Так они начали жить вместе. Благо, комната у Лютого была большая, места хватило всем.

– Бузят, – повторил солдат. – Ксюха – та спокойная. А вот Дианка – баба с норовом. Может и в глаз дать. Не, ну Ксюха тоже может. Просто не хочет.

– Ничего, друг. Держись. – Игнат похлопал Лютого по плечу. – Кто-то же должен мой указ выполнять.

Они оказались в медицинском блоке. Там на кушетке лежал Тумак. Голова его была забинтована. Рядом возилась Лена Рысева.

Здраво рассудив, Псарев решил определить Рысеву в медики. Сталкеров и охотников в общине числилось много, а вот в медиках ощущался острый недостаток. Особенно после того, как Алиса стала реже выходить на смены. Лена, работавшая в метро медсестрой, имела и образование, и опыт. Из нее вышел хороший врач.

– Привет, Ленок. Где Жанна? – спросил Игнат.

– Пошла отдыхать, – отозвалась та.

Негода пока оставалась одинокой. Игнат понимал ее чувства. Гибель Ивана стала настоящим потрясением. Даже такой сильной женщине, как Жанна, нужно было время, чтобы пережить горечь утраты.

«Но потом надо будет обязательно ей мужика подыскать», – размышлял Пес.

Лена кратко обрисовала ситуацию с Тумаком. На дикаря напали трое, били кулаками, ногами, а у одного из нападавших оказался при себе кастет.

Услышав про кастет, Игнат помрачнел. Это прямо нарушало закон, категорически запрещавший носить любое оружие.

На крики почти сразу сбежалась охрана, но к этому времени Тумака успели сильно помять, ему разбили голову.

– Того, который с кастетом, – в карцер на неделю. И в следующий раз не беспокоить, – обратился глава бункера к глашатаю, который все это время мялся на пороге. – Разбирайтесь без меня, не дети.

– А остальные нарушители? – напомнил Лютый. – Как раз на периметре дежурить некому.

Игнат одарил солдата одобрительной улыбкой. В отличие от Сбруева, который болтал много, Лютый почти всегда молчал. Но если уж говорил, то всегда по делу.

– А вот это верно. Обоих – на вышки.

Лютый кивнул и ушел выполнять приказ. Следом вышел Сбруев.

В медпункте остались только Псарев и Рысева. Лена сидела, откинувшись на спинку стула, закинув ногу на ногу и прикрыв усталые глаза. Игнат с некоторым удивлением отметил про себя, что он не воспринимает Рысеву как женщину. Не испытывает к ней влечения. А ведь раньше это регулярно случалось, даже после того, как он и Чайка стали жить вместе.

«Это зрелость, парень. Признак роста. Круто, черт возьми. И Алиске ревновать не придется».

– Как там Боря? – спросил Псарев спустя пару минут.

– Нормально. – Девушка слегка улыбнулась. – Уже сам ест, даже ходит немного. Храбрится, говорит, что скоро на поверхность пойдет. Смешной такой.

Игнат промолчал, но про себя подумал:

«Сталкер – это диагноз. Это болезнь. От нее не вылечишься. Многих даже в старости тянет на поверхность. Тех, кто доживает, конечно».

В этот момент Игнат заметил, что дикарь пришел в себя и пытается что-то сказать. Что может хотеть сообщить человек, балансирующий на грани жизни и смерти? Явно что-то важное.

– Так, Ленок, выйди на минутку, – произнес Игнат тоном, не терпящим возражений. Лена Рысева подчинилась, и едва за ней закрылась дверь, как Псарев склонился над постелью раненого Тумака.

– Эта штука… Она… Расширяется, – шептал в бреду Тумак. – Расширяется.

Игнат сразу понял, о чем идет речь. Купол. Загадочная, зловещая аномалия, поглотившая Павла Свирского. Объект, тайны которого они даже не попытались постигнуть, хотя и очень хотели. Сталкер убежал от границ загадочной аномалии так далеко, что, казалось, купол должен волновать его в последнюю очередь.

– Расширяется? Откуда ты знаешь? – спросил Игнат, но Тумак не отвечал. Он снова впал в забытье.

Что он хотел сказать? Что пытался донести? Оставалось только гадать. Возможно, дикаря посетило видение. Или он давно хотел сказать это, но не решался.

Убедившись, что Тумак потерял сознание, Игнат снова позвал Лену.

– Ты уж постарайся, выходи его, – сказал председатель. – Кажись, он еще не все выложил, что знает. Если че – зови. Я буду дома.

Псарев вышел в коридор и вдруг замер, пораженный.