Лабух

В прежней жизни я даже любил поездки по железной дороге. В купе тепло и уютно, проводницы разносят чай. Можно спать, или вести бесконечные разговоры с попутчиками, а если среди последних окажется красивая женщина, то и приударить за ней… Увы, но в с суровые двадцатые все не так. Вагонов мало, а те что есть, находятся в ужасном состоянии. Отопление отсутствует как явление. Даже если имеются печи, их никто не топит. Про чай и говорить нечего, хочешь попить горяченького — хватай котелок и на станции беги к «кубовой». Вагоны-рестораны остались в буржуазном прошлом.

С билетами тоже все не просто. Во время Гражданской войны их вообще не было. Беженцы от Белых или Красных, а также многочисленные спекулянты-мешочники буквально штурмом брали вагоны, всеми правдами и неправдами занимая места в купе, общих вагонах или даже тамбурах. В пути могло случиться все что угодно: налететь шайка очередного атамана, накрыть залп бронепоезда. В конце концов, просто кончиться топливо посреди заснеженного поля…

Но в 1921 году, когда наркомом путей сообщения стал Дзержинский, все изменилось. Введены тарифы на перевозку пассажиров и багажа и проезд понемногу стал становиться более или менее цивилизованным. До настоящего комфорта, конечно же, бесконечно далеко, но до Пятигорска я все-таки добрался.

— Держи пять, братуха! — протянул мне крепкую лапищу попутчик — здоровяк в выглядывающей из ворота потрепанного бушлата тельняшке, по имени Вася. — Даст бог, еще свидимся!

— Обязательно!

— Погоди-ка, — остановил меня бывший матрос. — Как там начиналось?

Что же, мне для хорошего человека не жалко. Взяв в руки гитару, исполняю немного переделанный шлягер своего детства

— Едет поезд номер восемь Москва — Пятигорск
Я лежу на третьей полке и не морщу нос
В темноте вдруг замечаю чей-то чемодан
Сердце радостно забилось, что же будет там?![11]

— Точно, — радостно осклабился Василий. — Теперь не забуду. — И помахав на прощание рукой вернулся в вагон, горланя во всю мощь своих легких.

— Гадом буду, не забуду этот паровоз! От Москвы до Пятигорска на карачках полз!

Кажется, еще одна песня ушла в народ…

Пятигорск мне понравился. Вокруг горы, прекрасная, несмотря на зимнее время, природа. На улицах масса колоритных личностей. Гордые кавказские джигиты в лохматых и не очень папахах соседствовали с простыми русскими мужичками в полушубках и треухах. Скромные горянки в платках с расфуфыренными по последней парижской моде нэпманшами. Ну и беспризорники, куда же без них. Приходилось слышать, что власть открывает все новые и новые детские дома, чтобы решить эту проблему, но до полной победы еще как до Китая пешком.

Что интересно, люди в основном общительные и отзывчивые. То ли дело в знаменитом кавказском гостеприимстве, то ли ещё в чем, но первый же человек, которого я спросил о дороге, не просто показал мне направление, но подробно объяснил каждый шаг, а потом на всякий случай еще и проводил до места!

Санаторий, в котором мне предстояло поправлять здоровье, был устроен на базе нескольких частных дач, конфискованных у прежних владельцев. Одна из них — самая большая, служила административным корпусом, в остальных устроены палаты для пациентов. Называлось это богоугодное заведение «Баксан».

— На что жалуетесь? — поинтересовался проводивший мой осмотр заведующий и одновременно главврач санатория доктор Владимир Митрофанович Семигин.

— На мировую контрреволюцию! — брякнул я, вызвав недоуменный взгляд эскулапа.

— А еще?

Спохватившись, перестал ерничать и сообщил медику обо всех своих проблемах. Главной из которых было недавнее ранение.

— Я смотрю, вы и прежде в переделках бывали, — нашел несколько отметин на теле Николая Семенова врач.

— Так это когда было!

— А в детстве чем болели?

На языке вертелась ветрянка и болезнь Боткина, но буквально чудом удалось сдержаться. Кто знает, умеют сейчас лечить желтуху или нет?

— Не припомню, — развел руками.

— Понятно. Я так понимаю, из армии вы демобилизованы?

— Так точно!

— Чем занимаетесь?

— Музыкой.

— Что, простите?

— Играю на гитаре и пою. Могу еще немного на фортепиано и баяне.

— Какие, однако, прелюбопытные умения у крестьян в Костромской губернии случаются!

— Так уж получилось.

— Продемонстрировать сможете? Тем паче, что инструмент у вас, как вижу, с собой…

А вот это мы завсегда, со всем нашим удовольствием! И раз уж передо мною врач, то и песня должна быть соответствующая