Лабрис

Матери Дары я снова не заметила. Пока ждала подругу в холле, не выдержала и подошла к зеркалу в гардеробе. Как бы страшно ни было, надо все-таки знать, насколько подобралась та штука.

Волосатая, кишащая щупальцами тьма за спиной действительно стала ближе. Я мысленно поделила оставшееся расстояние на тот промежуток, что она прошла за сутки, и прикинула, что дней пять у меня в запасе точно есть.

По спине опять побежали трусливые мурашки. Наверное, так чувствует себя смертельно больной человек, когда врачи сообщают ему, что жить осталось, скажем, неделю. А может, и меньше. Он ходит, разговаривает, улыбается ради приличия, а внутри у него тикает метроном. Тик-так. Приближающиеся шаги смерти по коридору. Он умирает каждый день по частям и сделать ничего не может. Так же и со мной. Как убежать от того, что следует за тобой будто привязанное? Как победить то, что существует только по ту сторону зеркала? Через пять-шесть дней эта волосатая гадость дотянется, обовьет меня своими отростками, и все. Мертвая девочка умрет окончательно. Или превратится во что-то такое, что уже точно не будет мной.

Дара вышла через пятнадцать минут, обрадовалась, увидев меня, и тут же заявила, что мы сегодня добираемся домой вдвоем. Ее мама подвернула ногу и дня два вообще не сможет ходить, а отец отправился в столицу по делам, так что ей доверили доехать самой. Мать, конечно, очень переживает, поэтому надо не задерживаться, отметиться дома, а потом уже гулять.

– А еще по такому случаю мне вот что купили! – торжественно сказала она, достала из рюкзака новенький смартфон и с гордостью продемонстрировала мне. – Сказали звонить каждые полчаса.

– Поздравляю. А меня сегодня убить хотели.

Вышло как-то буднично, словно это было в порядке вещей. Подруга даже не сразу осознала, что я сказала, но потом вскинула брови и вытаращила глаза:

– Что?!

Спокойно описала ей происшествие со старушкой.

– Жуть какая! Они что, на тебя охоту объявили?

– Мне кажется, это был последний раз. Теперь я уже не попадусь. Вблизи этих кукол не сложно распознать, но проблема в том, что монстр это тоже понимает и меняет тактику.

– Я как-то не обратила внимания на запах той женщины, когда вела ее к тебе. Руки, да, холодные, но это у многих бывает. На улице же не лето. А глаза у нее обычные были. Как мне-то их отличать, этих тварей?

– Да никак. Они тебе не угрожают. Просто не води ко мне никого. Знаешь, если кто-то показывает, что я для него не пустое место, беги от него прочь. Нормальные люди меня видеть не могут. Да и вообще с незнакомцами не разговаривай. Тут же еще маньяк бродит.

– А если их сфотографировать? – Дара вдохновенно потрясла новеньким смартфоном.

– Не знаю. В следующий раз, когда таких тварей встретим, я предпочту убежать, а не просить их попозировать.

– Ой. А если я тебя сфотографирую? Вдруг что-нибудь выйдет? Маме тогда тебя покажу.

Я пожала плечами. Если гадалка увидела меня с помощью видеокамер, то, кто знает, может, и правда сработает.

Дара отошла на пару шагов, потыкала в экран, и тот издал два щелчка.

– Ох… – растерянно сказала она.

Подошла к ней и заглянула через плечо. Действительно, я на снимке получилась, хоть и полупрозрачная, бледная, словно засвеченная. Сквозь меня виднелись дорога и здания, а вот черты лица оказались размыты. Но суть была не в этом.

Тьма за спиной вышла очень четко. Ужасающе четко. Каждое щупальце-волосинку можно пересчитать.

– Что это такое? – спросила Дара, показывая на черный комок.

– То, что подбирается ко мне все ближе и ближе, – вздохнула я.

– И ты так спокойно об этом говоришь? Нужно же с этим что-то сделать! – воскликнула она.

– Что? Это только в зеркалах да на фотографиях видно. Не пощупаешь, не ударишь. Ничего не сделаешь.

Некоторое время мы шли молча. Дара переживала и усердно раздумывала, каким образом решить проблему, а я не хотела развивать эту тему. И так больно и страшно. Вскоре показалась автобусная остановка, на которой активно ругались несколько женщин, но не между собой, а на какого-то невидимого негодяя.

Мы подошли поближе и узнали главную шокирующую новость дня: автобусный маршрут отменили. То есть вообще. Насовсем. Еще утром водитель сделал пару рейсов, а днем ему принесли распоряжение мэра и расчет.

– Это что, мне теперь пешком в школу ходить? – возмущенный голос Дары влился в общий поток брани в адрес администрации города. – Каждый день?!

– Может, отца Стефана попросить вмешаться? Его сын же здесь учится, а он сам вроде как начальство, – предложила я.

– Так у них машина, и на автобус ему плевать. Уверена, что тут без него не обошлось, кстати. Он всегда нашему дурацкому мэру поддакивает, – фыркнула подруга, не обращая внимания на теток, которые уже косились на разговаривающую саму с собой девочку.

Пришлось нам тащиться в поселок пешком. Минут через десять внимание Дары привлекла какая-то возня у моря.

– Смотри! Это полиция. Вон Горан – я его знаю. Заместитель начальника участка. Он однажды к нам в школу приходил, рассказывал про безопасность на дорогах. Они там что-то нашли. Посмотрим?