Лабиринты времени

– У Еноха только один язык, и если Мелик принесет Огонь, то получит Росу без выкупа и станет ее мужем! – Закончив говорить, он подал знак Росе – и девушка, трепеща, приблизилась к Еноху. Роса знала, что в сумерках Мелик часто подстерегал ее в чаще, и немного побаивалась его. Но иногда она мечтала о нем. И противоречивые чувства боролись в ней: то ей хотелось, чтобы он погиб под ударами людоедов; то она жаждала, чтобы он вернулся победителем и принес Огонь семьям. Тяжелая рука Еноха упала на плечо девушки. – Кто из дочерей человеческих сравнится с Росой? – гордо воскликнул он. – Она может унести на плече лань, бежать без отдыха от утренней зари до вечерней, без ропота переносить голод и жажду, переплывать озера и реки. Она родит своему мужу много сыновей. Если Мелик сумеет принести Огонь, он получит Росу без всякого выкупа – ему не придется отдавать ни рогов, ни мехов, ни ракушек!

Тогда Вепрь, сын Зубра, самый волосатый охотник, выступил вперед.

– Вепрь хочет завоевать Огонь, – сказал он. – Вместе со своими братьями мы пойдем добывать его у врагов по ту сторону реки. Вепрь погибнет либо от руки врагов, либо в пасти саблезубого, либо в когтях у медведя-великана, либо принесет семьям Огонь, без которого они слабее оленя и зайца!

Все лицо Вепря, казалось, состояло из одной пасти, окаймленной кровавой полосой губ. Глаза его дико сверкали. На тяжелом коренастом теле уродливо выделялись длинные руки и непомерно широкие плечи. Облик его выдавал звериную, беспредельную, не знающую пощады мощь и жестокость. Вепрь никогда не боролся ни с Енохом, ни с Меликом, ни с Громом. Но все знали, что сила его огромна. Вепрь не мерился ни с кем силами в мирной схватке, но все те, кто становились поперек его пути, терпели поражение, и счастлив был тот, кто отделывался одним лишь увечьем в единоборстве с ним. Он жил в стороне от остальных семей с двумя братьями, такими же волосатыми, как и он сам. С ними жили несколько женщин, которые были несчастными и забитыми существами, обреченными на самое жалкое прозябание. Даже среди суровых к самим себе и беспощадных ко всем остальным воинов сыновья Зубра выделялись своей жестокостью и кровожадностью. Смутное недовольство и злоба появились среди людей – это было первым проблеском сознания общности интересов массы людей перед лицом опасности, угрожающей всем вместе и каждому в отдельности.

Хотя большинство соплеменников осуждало Мелика за излишнюю мягкость и кротость, у него было немало приверженцев. Незлобивость такого могучего воина привлекала к нему сердца тех, кого природа обделила силой. Мелик, как и Енох, не уважал Вепря за жестокость и считал, что злость – это признак слабости, однако союз косматых братьев казался непобедимым. Если один из них жаждал чьей-либо крови, двое других не успокаивались, пока враг оставался жив. Всякий, объявивший им войну, должен был погибнуть сам или обязан был уничтожить их. Енох мечтал о союзе с косматыми братьями, но его попытки натыкались на глухую стену недоверия. Сыновья Зубра знали только один вид отношений с себе подобными – животный страх во взгляде у всех, кто смел поднять на них свои глаза. Енох был, пожалуй, не менее жестоким и недоверчивым, чем Вепрь и его братья, но наряду с этим он обладал и качествами, необходимыми вождю: он был ласков со своими приверженцами, заботлив к нуждам семей, решителен, настойчив, беззаветно храбр, по-своему справедлив, и мудр. В резком ответе Еноха чувствовался, однако, оттенок уважения к Вепрю.

– Тот получит без выкупа Росу и станет вторым вождем племени, кто первый вернет Огонь семьям и поможет вернуться к священной пещере. Тогда все воины будут ему подчиняться!

Вепрь слушал речь вождя, не отрывая жадных взглядов от Росы. Его маленькие глазки вдруг сверкнули угрозой:

– Роса, дочь Зари, будет принадлежать сыну Зубра. Всякий другой, кто осмелится прикоснуться к ней, будет убит!

Эти слова задели Мелика. Принимая вызов, он возбужденно крикнул:

– Роса будет принадлежать тому, кто вернет Огонь и выгонит врагов из священной пещеры!

– Сын Зубра сделает это!