Лабиринты соблазнов

– Мне нужно видеть Милу Миланскую.

– Зачем?

– Она пригласила меня написать ее портрет.

– Когда?

– Полторы недели тому назад.

– Мне об этом ничего неизвестно.

– Видимо, хотела сделать сюрприз, – предположил Алексей.

– Кому – самой себе?.. Голубчик вы мой! Да она вас дождаться никак не могла! Потрудитесь же объясниться: где вы были все это время?!

– В запое! – неожиданно для себя брякнул Алексей и заметил, как охранники еле сдержали улыбки.

– Давайте-ка мы с вами пройдемся немного, – произнес старик и махнул рукой, останавливая охранников. – У меня сейчас как раз время для прогулки – моцион, так сказать, – и они направились по тенистой аллее в глубь парка.

– Что же это вы, молодой человек, так долго пропадали?

– Видите ли, Руслан Романович, все не так просто, как кажется на первый взгляд, – начал Алексей, осторожно подбирая слова. – Я сначала решил, что она бросила меня…

– И благополучно ушли в запой? – продолжил дядюшка. – Хотя я бы, наверное, тоже так поступил. А потом что – осознали, что за свое счастье следует хотя бы побороться?

– Точно!

– И я бы так поступил! – удовлетворенно заключил Миланский и тут же почувствовал, что этот странный, бородатый, длинноволосый художник стал для него родным и близким. – Дорогой мой, как же я рад, что ты наконец у нее появился, любимый и единственный! – Он обнял Алексея и пустил слезу. – Не умереть мне своей смертью, потому что вы оба уморите меня раньше времени. Вот только никак не пойму от чего – от счастья или от горя?

– Что случилось?! – Сердце Алексея бешено заколотилось. – Где Мила, что с ней?!

– А Людмилочка пропала, – развел руками дядюшка и тяжело вздохнул. – Во всяком случае, уже третий день не получаю от нее вестей. Вот как отправилась позавчера к Катюхе на похороны ее отца, так и пропала: ни звоночка, ни весточки. Ах нет, был один звонок позавчера вечером. Она предупредила, что остается у Катюхи, и бросила трубку. Я тут же поехал за ней, но Катюха заявила, что Людмилочка уехала еще в обед, даже на похороны не осталась, так как плохо себя почувствовала. И с тех пор о ней ни слуху ни духу… Очень я за Людмилочку переживаю. За прошедший год на нее, бедняжку, столько бед свалилось. Я сам чуть с ума не сошел. Но ее необходимо было спрятать! Алеша, ты же меня понимаешь? Я хотел как лучше. Даже подумать жутко: на нее собирались повесить чужое убийство! Если бы я тогда не подсуетился, она бы уже сидела. Нужно было подстраховаться, пока все не прояснится.

– Я понимаю, – сказал Алексей.

– А она на меня обиду затаила: решила, что я ее собираюсь убить! Нет, ты представляешь?! Грех-то какой, прости, господи! Еле помирились. Как хорошо, что на ее пути повстречался ты. Очень она тебя, Алеша, любит! Я даже не ожидал от Людмилочки, дебоширки. Любо-дорого посмотреть. Она словно заново родилась. Совсем ведь другим человеком стала. С нею такого никогда не случалось.

– Это хорошо, что вы все о нас знаете.

– Эх, Алеша, всего знать о Людмилочке невозможно. Она – тайна не только для самых близких людей, как ты и я, но и для себя самой.

– Вот уж точно! Точнее и сказать невозможно.

– Похоже, что я о ней все-таки знаю гораздо больше, чем ты.

– Вы это о чем? – насторожился Алексей.

– Да все о том же, дорогой мой, все о том же: скоро я стану счастливым дедом, а ты – счастливым отцом семейства.

– Не может быть! Так она беременна?!

– Ну конечно же, голубчик ты мой! И слава богу!

– Вот уж действительно – слава богу! Значит, ее желание исполнилось! Наше желание! – произнес задумчиво Алексей, растерянно улыбаясь, веря и не веря одновременно в свершившееся чудо. – Я представляю, как она сама обрадовалась, когда узнала о беременности! Она так усердно молилась, что Бог ее услышал!

– Раньше бы ни за что не поверил твоим словам. А теперь верю! Совсем другой стала наша Людмилочка. Настоящей! Сбросила с себя эту глянцевую светскую шелуху и вмиг преобразилась.

– Вмиг?!

– Ну да! Мы же когда из-за границы вернулись, к ней и близко с разговорами о детях не подходи. Уж так на меня осталась в обиде, что в психиатрической клинике пришлось долго пролежать. Да еще ведь удумала, что это я подстроил аварию, в которой она, слава богу, уцелела! Ну не глупость ли?!

– А вы знаете, кто ее устроил?

– Догадываюсь, но доказать никак не могу. Слишком высокопоставленная особа, слишком засекреченная. Тот же самый мерзавец, что погубил мою сестру и ее мужа, родителей Людмилочки. Такой профессионал по авариям, что и концов не сыскать. Это Троянов, хитрый и грязный политик, который не останавливался ни перед чем. Если бы он вдруг скоропостижно не умер, я бы подумал, что похищение Людмилочки – его рук дело, больше некому. Как же я предупреждал ее, чтобы она с ним не водилась! Но стоило вернуться из заграницы, они снова встречались, я знаю.

– Странный интерес с его стороны к вашему семейству, вы не находите?