Лабиринты соблазнов

– Хорошо, я скажу тебе правду. Да, я действительно хочу занять место Милы Миланской!

– Ну конечно: чужое добро по ночам спать не дает! А ее саму-то куда дела?

– Отвела в надежное место под видом Люсеньки.

– И она добровольно согласилась на это?!

– У нее никто не спрашивал. Я опоила ее зельем, и она потеряла память. На время. А когда что-то вспомнит, то кто же ей поверит? Окружающие ее знают, как больную Люсеньку. Место, где она находится, я открою тебе только после того, как буду уверена в своей безопасности.

– Про завещание отца тоже наврала? – Катюха снова взглянула на часики.

– Нет, про завещание правда. Поэтому теперь только я смогу вернуть все на круги своя. Или Мила Миланская. Но пойдет ли она на это, вот в чем вопрос. Тебе без меня никак не справиться. Если кто-то из нас двоих погибнет, в любом случае наследство твоего отца достанется ее дядюшке. Но не тебе!.. Однако выход есть всегда. Если ты оставишь меня в живых, а я продолжу играть роль Милы Миланской и намеренно пропущу срок принятия наследства, то наследственной трансмиссии не наступит и ни я, ни дядюшка наследства твоего отца не получим. Оно целиком и полностью твое! Это единственный выход из создавшегося положения. Или подкупить нотариуса, что маловероятно.

– Пытаешься урвать для себя хотя бы шесть месяцев жизни?

– Я потом даже могу не претендовать на роль Милы Миланской, просто исчезну из твоей жизни. Мне так даже лучше. Иначе после получения наследства у тебя может возникнуть искушение убить меня, ведь я тебе уже стану без надобности.

– Хорошо… Считай, что ты меня убедила. Пока поиграй роль Милы Миланской, а там поглядим. Но помни: шаг влево, шаг вправо – и ты труп! Мне для этого даже ничего не придется делать. Я просто выдам тебя со всеми потрохами дядюшке. А что он после этого с тобой сделает… Будешь мечтать, что не осталась в моих руках. Иди к зеркалу, я сама тебя загримирую.

Мила села перед зеркалом и принялась разглядывать разбитое в кровь лицо. Ей казалось, что она выторговала для себя приговор о помиловании. Колени дрожали так, что пришлось сжать ими сомкнутые в замок ладони.

– Хватит трястись, дурочка! – заметила Катюха. – Все самое ужасное для тебя уже позади.

– Не представляю, как можно скрыть такие явные следы побоев, – пробормотала Мила, пытаясь выдумать хоть какое-то более-менее правдивое объяснение, которому способен поверить дядюшка.

– Беда твоя в том, что ты недооцениваешь моих возможностей. Все так просто, что ты даже удивиться не успеешь.

Катюха подошла к Миле сзади, положила прохладную ладонь на ее лоб и, мгновенно откинув голову, другой рукой ткнула иглой шприца в шею. Перед глазами Милы все поплыло, и она провалилась в бездонную черноту.

Глава 15 Алексей

Алексей подъехал к закрытому шлагбауму с камерой видеонаблюдения и грозной табличкой «Проезд запрещен! Частные владения!». По обеим сторонам неширокой гладкой асфальтированной дороги, направляющейся куда-то в глубь леса, метров на сто вперед простирались заросли камыша, что намекало на заболоченные места, поэтому объехать шлагбаум не получится. Он вышел из машины и потоптался возле камеры.

– Проезд запрещен! Частные владения! – прохрипел динамик.

– Читать я умею, – произнес Алексей. – Мне нужно видеть Милу Миланскую.

– Вам назначено?

– Да! – уверенно сказал Алексей. – Я художник. Она заказала мне свой портрет. Меня зовут Алексей Бельский.

– Ждите! – прохрипел динамик и на некоторое время затих.

Алексей сел в машину и приготовился к долгому ожиданию. Но шлагбаум неожиданно быстро поднялся, пропуская машину, и тут же опустился. «Она здесь! И с ней все в порядке, – подумал Алексей, и словно гора с плеч. Наконец-то он снова ее увидит. – Не захочет продолжить отношения – исчезну. И теперь уже навсегда: насильно мил не будешь!»

Вот и ладненько, вот и хорошо. Напрасно он за нее беспокоился: уж кто-кто, а Мила Миланская себя в обиду не даст. Даже на встречу согласилась. И все-таки душа отчего-то не на месте.

Алексей так торопился поскорее увидеть Милу, что мчался по дороге на предельной скорости, не замечая завораживающих красот вокруг. Любого смертного, не говоря уже о художнике, глаз которого наметан видеть то, что другие не замечают, и различающего множество оттенков всех цветов радуги, не мог оставить равнодушным открывшийся перед взором вид.

Роскошные просторные поля и леса, плодоносящие сады, сверкающие на солнце зеркальной гладью водоемы с отражающимися в них голубыми небесами и пасущееся на прекрасном цветочном лугу стадо словно нарисованы на холсте рукой самого искусного мастера, именуемого природой. Но Алексей будто ослеп, поглощенный встречей с Милой для окончательного решения своей судьбы.

Подъезжая к особняку, он заметил спешащего к нему навстречу высокого седого господина в сопровождении телохранителей.

– С кем имею честь? – спросил настороженно старик, подходя и хмуро оглядывая незваного гостя.

– Алексей Бельский, художник. Вот мои документы. – Он протянул паспорт, который был изучен самым внимательным образом и возвращен владельцу.

– Что вам угодно, сударь?