Лабиринты

– Укусы крыс штука опасная, – кивнул инспектор. – Полдня у нас ушло на истребление крыс. А торжественные похороны премьер-министра вы, значит, тоже пропустили. Заберите-ка ваши миллионы, князь Фробениус.

– Отдайте их кому-нибудь, – сказал Винтер и вышел.

Взмокший от пота полицейский все так же сидел за пишущей машинкой, две проститутки тоже никуда не делись.

Винтер шел по городу. По мостам, через площади, к зданию парламента, по торговым улицам, переулкам, вдоль портовых пакгаузов, через рабочие кварталы, через кварталы роскошных вилл. Шел и шел. Везде, куда ни взгляни, – его портреты, «вознаграждение десять тысяч». Возле одного он остановился. Мимо шли мужчины, женщины. Некоторые останавливались. Смотрели на него, на портрет, опять на него и шли дальше. Снова все затянуло туманом.

С наступлением ночи Винтер пришел во дворец. Из подвала доносился крысиный писк. В зале горел свет. Мужчина в темно-синем костюме играл на рояле. Рубашка и галстук тоже темно-синие. Лицо загорелое, удлиненное, жестко очерченное. Мужчина закрыл рояль, взглянул на Винтера и представился:

– Линдгрен, министр внутренних дел.

Винтер сказал – его зовут Винтер и это он убил премьер-министра. Линдгрен ответил – он это знает.

– Вы, Винтер, вашим признанием в участке на Енсенштрассе всех переполошили. Вас же чуть не арестовали. Хорошо хоть чиновники вовремя подключились. Вот сумма, все как договорились. – Линдгрен указал на три чемоданчика, стоявшие у стены, пояснив, что распорядился принести сюда аванс из ячейки на вокзале. – Ну а сейчас самое время выпить кофе и рюмку коньяку.

Они перешли в библиотеку, расположились в кожаных креслах. Из конца в конец комнаты пробежала крыса, скрылась в камине. Пришел дворецкий, разлил кофе и коньяк.

– Один из моих людей, – заметил министр.

– Что за игру вы устроили? – спросил Винтер. – Везде мои портреты и объявление о вознаграждении размером десять тысяч.

– Разумеется, – кивнул министр. – Разумеется, везде развесили ваши портреты. Население должно знать, что вы, Винтер, убили премьер-министра. Население собрало деньги. – Министр поболтал коньяком в рюмке. – Человеку нужна вера. Марксизм был верой в разумный миропорядок, марксизм сам виновен в своем поражении. Разумный миропорядок невозможен без разумных людей, но человек неразумен, поэтому разумный миропорядок устанавливается лишь принуждением, то есть он становится неестественным. Однако неестественный миропорядок еще неразумнее, чем естественный, вот естественный порядок и побеждает разумный порядок. При естественном миропорядке коррупционеры не слишком заметны, и в каком-то смысле они более естественны, чем те, кто менее коррумпирован. – Министр впал в назидательный тон, он был депутатом парламента. – У естественного миропонимания лишь один изъян: нет необходимости верить в него, оно само является своим доказательством, поскольку является естественным и, следовательно, адекватным природе человека. Однако человек не желает быть только природным существом. В то же время он уже не может полагаться на свой разум, поскольку разумное мировоззрение стало неразумным. Поэтому человек становится иррациональным существом, поддающимся любой эмоции. Он верит в свою веру. В мире ислама он верит в ислам, в христианском мире – в христианство. Мир стал консервативным, если кто-то не фундаменталист, он все равно носит свое христианство точно элегантный костюм, сегодня уже не осталось политиков, социалистических или буржуазных, не исповедующих христианство. И только у нашего премьера хватило глупости заявить, что он атеист. За это его приговорили к смерти. Вы, Винтер, только привели приговор в исполнение. – Министр выпил.

Винтер в замешательстве не сводил с него глаз.

– Кто вынес приговор? – спросил он наконец.

– Народ, – с важностью ответил министр. – Маленькая секта на севере страны постановила, что премьер-министр атеист будет предан смерти вами. Сектанты живут в той деревушке, куда вы хотите вернуться. Вы там особенно популярны.

– Тот коротышка с седой бородкой, который передал мне поручение и деньги?

– Да, он основатель секты. В той деревне он пастор, – ответил министр.

Винтер потер лоб.

– Вот почему он показался мне как будто знакомым. Он же меня конфирмовал.

Министр продолжал:

– Секта решила доказать свою христианскую веру. Они знали, что ваши услуги дороги. Начали собирать пожертвования. Три миллиона. Для вас, Винтер. Я потрясен. – Министр налил себе коньяку, проводил взглядом вторую крысу, которая прошла через библиотеку и скрылась в камине. – Надо бы развести огонь в камине, – сказал министр. Одного он не может понять, продолжал он, почему Винтер вернул три миллиона?