Лабиринт

Жанна сидела под навесом крыльца, поджидая гостя. Волосы ее были убраны в пышный узел на затылке. Она неизменно сохраняла подтянутый и аккуратный вид: простая блузка с длинными рукавами и темная прямая юбка. Внешность школьной учительницы, каковой она и была двадцать лет назад, до ухода на пенсию. За все годы их знакомства Бальярд ни разу не застал ее в менее строгом наряде, одетой по-домашнему.

Одрик улыбнулся, припомнив, какой любопытной она была когда-то, сколько задавала вопросов. Где он живет? Чем занимается в долгие месяцы между их свиданиями? Куда уезжает?

— Путешествую, — отвечал он ей. — Занимаюсь исследованиями, собираю материалы для книг, навещаю друзей.

— Кого? — спрашивала она.

— Товарищей, с которыми вместе учились или пришлось кое-что пережить.

О своей дружбе с Грейс он ей тоже рассказал.

А позднее признался, что у него есть домик в горной деревеньке в Пиренеях, неподалеку от Монсегюра. Больше он ничего не рассказывал о себе, и за несколько десятилетии она отвыкла расспрашивать.

Жанна была чутким и методичным исследователем, обладала неоценимыми качествами ученого: трудолюбием, точностью и беспристрастностью. Последние тридцать лет она помогала ему в работе над каждой книгой, и в особенности над последней, еще неоконченной: биографией семьи катаров XIII столетия в Каркассоне.

Для Жанны эта работа была детективом, разгадыванием головоломки. Одрик вкладывал в свой труд душу и любовь.

Увидев его, Жанна приветственно махнула рукой:

— Одрик! Сколько лет, сколько зим!

Он сжал ее руки в своих.

— Bonjorn.

Жанна поднялась, оглядела его с ног до головы.

— Хорошо выглядишь.

— Тè tanben, — отозвался он. — Ты тоже.

— Явился минуту в минуту.

Он кивнул:

— Да, поезд пришел по расписанию.

Она с веселым ужасом взглянула на него:

— Уж не шел ли ты пешком от станции?

— Не так уж далеко, — улыбнулся Одрик. — Признаться, мне хотелось посмотреть, как изменился Каркасон за те годы, что меня не было.

Бальярд вслед за хозяйкой вошел в прохладный маленький дом. Облицованные керамической плиткой стены и пол придавали комнатам строгий старомодный вид.

Посреди гостиной стоял овальный столик. Из-под клеенчатой скатерти выглядывали щербатые ножки. В углу рядом с открытой на веранду стеклянной дверью приютилась конторка со старой пишущей машинкой.

В комнату вошла Жанна. Она несла на подносе кувшин с водой, миску колотого льда, тарелочку сухариков и соленых крекеров с перцем, плошку соленых оливок и блюдце для косточек. Установив поднос посреди стола, она достала с полки, тянувшейся на высоте плеча по всей длине комнаты, бутылку гиньолета — горьковатой вишневой настойки, которую держала ради его редких визитов.

Льдинки зазвенели под струей темно-красного ликера. Довольно долго они сидели в уютном молчании, как не раз сиживали прежде. В окно долетали многоязычные цитаты из путеводителей — туристский поезд совершал очередной тур по стенам цитадели.

Одрик аккуратно опустил рюмку на стол.

— Итак, — заговорил он, — расскажи, что произошло?

Жанна подвинула свое кресло ближе к столу.

— Как ты помнишь, мой внук Ив служит в полицейском департаменте Арьежа, в самом Фуа. Вчера их вызвали на археологические раскопки в горах Сабарте, на пике де Соларак. Там обнаружили два скелета. Ив удивился, что его начальство отнеслось к находке как к возможному свидетельству убийства, хотя, по его словам, было очевидно, что останки пролежали в пещере очень долго.

Она помолчала.

— Ив, правда, сам не допрашивал женщину, обнаружившую скелеты, но присутствовал при допросе. Он немного знает о работе, которой я для тебя занимаюсь, — достаточно, чтобы догадаться, как мне это будет интересно.

Одрик задержал дыхание. Много лет он пытался вообразить, что будет чувствовать в эту минуту. Он никогда не переставал верить, что наступит время, когда он узнает правду об их последних часах.

Десятилетие сменяло десятилетие. Он наблюдал бесконечный круговорот времен года: зелень весны, золото лета, пеструю палитру осени, исчезающую под холодной зимней белизной, первые ручьи талой воды на горных склонах…

А вестей все не было. Е ara? А теперь?

— Ив сам заходил в пещеру? — спросил он.

Жанна кивнула.

— И что увидел?

— Алтарь. А за ним, на стене, чертеж лабиринта.

— А тела? Где были тела?

— В могиле. Вернее, это было простое углубление в земле перед алтарем. Между телами лежали какие-то предметы, но там толпилось столько народу, что он не сумел как следует рассмотреть.

— Сколько их было?

— Двое. Два скелета.

— Так, значит… — Он оборвал фразу. — Ничего, Жанна. Продолжай, пожалуйста.

— Под… под ними он подобрал вот это.

Жанна через стол подтолкнула к нему маленькую вещицу.

Одрик не шевельнулся. Так долго ждал, а теперь не смел коснуться.