Лабиринт Ванзарова

Невольно вспомнилось детство, когда, играя с маленьким Родей, Борис Георгиевич швырял мячик со всей юной дури, а малыш упрямо ловил. Падал, бил нос, царапал коленки, но все равно ловил. Уже тогда характер обрисовался. Из памяти выплыли другие события: Родион окончил гимназию с отличием… Родион – студент… Родион сообщает матери, что поступил в полицию… Картинки плыли призраками. Из них вышел Родион. Как живой.

Борис Георгиевич вздрогнул, что для дипломата недопустимо: нельзя показывать чувства. Даже если страх перехватил горло. Перед ним стоял младший брат.

– Ты как… ты что… Ты здесь… – лепетал старший.

Язык не давал выразить всю глубину удивления. Что за манеры? Возник, как привидение. Чуть до заикания не довел.

Ванзаров приложил палец к губам.

Только теперь Борис осознал странность ситуации: Родион не позвонил, прислуга ему не открыла, а он оказался в гостиной. Как это понимать? Замок вскрыл? Неужто слух, что сыск умеет проникать в помещения не хуже воров, – истинная правда? Какая гадость… И это его брат.

– Ты как вошел? – начал старший нотацию.

Взгляд брата заставил умолкнуть. Тут и министр иностранных дел оробеет.

– Горничная сказала, что у вас в доме гостья. Где она?

Борис Георгиевич кивнул в сторону малой гостиной.

– Она с Елизаветой Федоровной?

– Разумеется… С ними милая Катенька. Все праздники у нас проводит, дожидается тебя. А ты… – Тут старший заметил, как странно одет Родион: в парадном сюртуке, но чуть ниже левого плеча материал разодран, клочья торчат. – Ты порвал парадную одежду! Родион, что за мальчишество!

Нотация была впустую. Ванзаров и ухом не повел.

– Что они делают?

– Что делают! – фыркнул Борис. – Что могут делать дамы на Святках: гадают на круглых зеркальцах. Хотят узнать будущее. Катенька мечтает увидеть будущего мужа…

– Где мальчики?

– У себя в детской… Как мило, что проявил интерес к родным племянникам, – Борис Георгиевич хотел ввернуть нечто едкое, но брат выглядел так странно, что шутки не выпорхнули.

– Уведи супругу с Катенькой из гостиной, – приказали ему.

– Что-что? – категорически не согласился понять Борис Георгиевич. Что еще за выдумки, в самом деле! Не хватало, чтобы в его доме еще и младший им командовал.

– Выведи под любым предлогом. Уведи в дальнюю комнату. Никому не выходить, пока не позову. Про меня – ни слова.

Странным образом Борис Георгиевич не стал возражать, спорить и вообще ставить младшего на место. Наоборот: послушно прошел в малую гостиную, неплотно притворив дверь. Игривым тоном брат заманивал дам приятным сюрпризом, чем же еще оторвать от гадания. Зашуршали платья, шаги затихли. Наступила тишина.

Ванзаров вошел и захлопнул дверь за собой.

За ломберным столиком дама в вечернем платье вглядывалась в округлое зеркало для гаданий. Рядом с ней лежала пара таких же. Она подняла глаза, не улыбнулась, не обрадовалась, не испугалась.

– Родион Георгиевич… Как неожиданно, – сказала она.

Подойдя к столику, Ванзаров подвинул стул, сел напротив.

– Сам не ожидал, – сказал он, кладя ногу на ногу и мирно сложив руки на коленке.

Женским взглядом она прошлась по сюртуку.

– У вас подран рукав.

– Полковник Пирамидов при падении выстрелил не слишком метко, пуля царапнула, сюртук испорчен.

– Отчего же полковник упал?

– Трудно устоять, когда пропускаешь нижнюю подсечку, – ответил Ванзаров. – Гадаете о будущем?

Она положила зеркальце.

– Милые дамские развлечения. Хотите вам погадаю?

– Четыре дня назад в этом доме мне гадала мадемуазель Ленорман. Теперь мой черед. Позволите?

К нему подвинули зеркальце.

– Мое гадание иного рода, – сказал он, отодвигая стекло от края столика. – Это гадание о прошлом. Для него нужна лишь логика.

– Новый способ гадания: как любопытно. Жду с нетерпением…

– Благодарю вас… Не так давно, чуть менее двух месяцев назад, в вашем доме чуть не случилась трагедия. Почти случайно ее удалось предотвратить. Одной из причин происшествия был визит к полковнику Пирамидову юной особы, которая выдала себя за вас, Адель Ионовна.

Сцепив пальцы, она уложила на них тонкий подбородок.

– Что с того?

– Так же сказал я себе: что с того, что какая-то неизвестная барышня сыграла жену шефа политической полиции. Тогда у меня были другие заботы. Потом я ждал, что начнутся внезапные убийства, обещанные мне старым каторжанином: жена важного чиновника вдруг ударит его ножом или кухарка набросится на своего хозяина, тоже чиновника или офицера. Женщины в состоянии сомнамбулизма не будут осознавать, что делают. Спусковым крючком преступления станет слово, которое произнесет жертва. Каторжанин обещал, что нечто такое случится. Не верить ему было нельзя. Он был сильнейшим гипнотизером. Однако ничего не произошло. Не случилось ни одного преступления в бессознательном состоянии. Я почти поверил, что ошибся…

Ванзаров взял паузу. Адель Ионовна чуть повела бровью.

– Как интересно вы гадаете, – сказала она.