Лабиринт. Трилогия

Отчаянно вскрикнув, колонист нырнул по самые плечи в огонь и тут же отпрянул назад, что-то волоча за собой. Балахон на нем вспыхнул. Бросив то, что тащил, колонист с воплями кинулся на землю и стал кататься, пытаясь сбить охватившее его пламя.

Остальные, не обращая ни малейшего внимания на страдания своего единоверца, одежда на котором пылала как факел, оттащили в сторону и принялись закидывать песком вытащенное из огня полуобугленное тело.

За спиной Лаваля громко застонала Дана. Десантник бросился к девушке, придавил ее своим телом к земле и зажал рот ладонью. Дана испуганно раскрыла глаза и слабо дернулась, пытаясь высвободиться.

— Тише, — зашипел ей в ухо Лаваль. — Молчи, иначе нам обоим конец.

Он убрал руку от лица девушки.

— Идти сама сможешь?

Дана кивнула.

Знаком велев ей следовать за собой, Лаваль, пригнувшись, перепрыгивая из тени в тень, побежал к оставленному вездеходу.

Глава 22 Бунт

— Инспектор, вы хотя бы взгляните на то, что я обнаружил!

— Хорошо, — пару секунд подумав, согласился Серегин. — Все равно голова уже почти ничего не соображает — надо сделать перерыв.

Он неторопливо поднялся из-за стола и вслед за Кийском вышел в зал, оставив дверь в кабинет открытой.

— Присмотрите за арестованным, — велел он сидевшим на подиуме десантникам, проходя мимо.

Храмовые двери с грохотом распахнулись, и в зал торопливой походкой вошел Брас, сопровождаемый Кабонгой.

— Где инспектор? — закричал он с порога.

— В чем дело, лейтенант? — утомленным голосом отозвался Серегин.

Брас подбежал к инспектору. Похоже, его обрадовало, что рядом оказался и Кийск.

— Господин инспектор, мы с Кабонгой заметили вспышку в той стороне, куда уехал вездеход.

— И что, по-вашему, это означает?

— Камни, насколько мне известно, сами по себе не взрываются. Следовательно, это был один из вездеходов. Ни Прошкин, ни Лаваль на вызов не отвечают.

— Теперь, даже если инспектор нам это позволит, мы никуда отсюда не уедем, — усталым, ставшим безразлично-спокойным голосом произнес Кийск.

— Свяжитесь с кораблем, — нервно приказал инспектор.

— Уже пытался, — ответил Брас. — Связи со «Странником» нет.

Инспектор недоуменно развел руками.

— И что полагается делать в таком случае? — спросил он у Браса и, не дождавшись ответа, перевел взгляд на Кийска.

— Кроме того, и в поселке что-то происходит, — сказал Брас. — Отдельные колонисты то и дело переходят из купола в купол.

— Пресечь немедленно!

— Я не имею возможности поставить у входа в каждый купол по охраннику.

— Задерживать каждого, кто выйдет на улицу!

— Лейтенант! — крикнул дежуривший у дверей Мастерс. — Сюда идут какие-то люди!

Все бросились к дверям.

Группа колонистов, человек тридцать, остановилась в нескольких метрах от входа в Храм. Они ничего не делали, ничего не говорили, — просто стояли плечом к плечу, опустив к земле покрытые капюшонами головы. Из темноты возникали все новые серые тени. По трое, по пять человек они молча подходили к первым и вставали рядом или позади них.

— Так, — Серегин решительно вышел вперед. — По какому поводу эта демонстрация?

Ему никто не ответил.

— Я требую, чтобы вы немедленно разошлись по домам!

Никто из стоявших не двинулся с места. Группа становилась все больше и плотнее за счет все прибывающих колонистов.

— Лейтенант, — тихо произнес инспектор. — Надо навести порядок.

— Каким образом?

Серегин нервно откашлялся и вновь обратился к колонистам. Надо отдать ему должное, — несмотря на всю серьезность положения, голос его оставался твердым и властным.

— Если у вас имеются какие-то просьбы, я готов выслушать их прямо сейчас.

— Вы осквернили наш Храм, — произнес кто-то из стоящих впереди. — Теперь уходите.

— Я хотел бы видеть, с кем говорю, — властно произнес Серегин.

Вперед вышел колонист, подпоясанный зеленой веревкой. Левая рука его была свободно опущена вдоль тела, правая — спрятана по локоть под балахон.

— Меня зовут брат Александр.

— Насколько я понимаю, брат Александр, вы выступаете от имени всех собравшихся.

Колонист ничего не ответил.

— Я согласен, что, возможно, мы невольно оскорбили ваши религиозные чувства, — продолжал Серегин. — Если это так, то я приношу вам свои самые искренние извинения. Я тоже считаю, что Храм — не лучшее место для управляющего колонии. Но давайте вернемся к этому вопросу завтра.

— Вы должны уйти немедленно, — мрачно повторил брат Александр.

— Я бы прислушался к его мнению, — негромко, ни к кому не обращаясь, произнес Кийск.

На поясе Браса запищал зуммер рации. Лейтенант отошел чуть в сторону.

— Слушаю, — произнес он.

— Лейтенант, это Лаваль…

Серегин между тем продолжал вести переговоры, убеждая брата Александра повременить до утра. Он настолько привык, что в ответ на все его доводы колонист повторял одну и ту же фразу, что когда тот вдруг произнес что-то другое, Серегин не сразу понял, о чем идет речь.

— Что-что? — переспросил он автоматически.

— Покажите нам Провозвестника, — повторил брат Александр.

Серегин задумчиво провел рукой по щеке и обернулся на Браса.

Но тот о чем-то шептался с Кийском и не обратил внимания на вопрошающий взгляд инспектора.