Читаем Лабиринт тайных книг полностью

Я должна найти этого человека. Он один сможет открыть мне правду.

<p>3</p><p>6 сентября 2001 года. Париж, галерея «Золотой век»</p><p>Мне бы не хотелось прибыть на встречу неподготовленным</p>

— Она приходила к тебе? — Раймон набрасывается на Марселя, едва видит его.

— Да, она приходила вчера утром и просила снова рассказать эту историю о мнимой смерти Джима Моррисона.

— Скажи ей, она может не беспокоиться. Моррисон точно умер, об этом говорил мне отец.

— Еще она спросила меня, знаю ли я что-нибудь о клошаре, который бродит по Парижу и который, возможно, и есть живой Джим Моррисон.

— Да, мне она тоже говорила об этом странном типе. Ты не знаешь, кто это?

— Понятия не имею. И я не мог ей ничем помочь. Но потом я проследил за ней и понял… вернее, увидел.

— Что?

— Что этот клошар — просто ее фантазия. Я видел, как она остановилась и разговаривала сама с собой посреди Вогезской площади. Потом начала плакать и бросилась бежать. Я, конечно, пошел за ней. Она снова вернулась на кладбище и там направилась прямым ходом к крематорию. Совершенно ясно, она знала, куда идет.

— Значит, дело не только в фантазии Жаклин…

— В каком смысле?

— В таком, что на Вогезской площади она каким-то образом узнала, куда ей нужно идти.

— Пожалуй, да. Я об этом не подумал. Во всяком случае, она искала именно ту комнату, где находится скульптура ящерицы.

— Видишь? Откуда она могла узнать о ней?

— А ты ей, случайно, не говорил? Помни, мы, проводники, не должны сообщать ничего, что…

— Шутишь?! Лучше скажи, что ты сделал дальше.

— Жаклин стояла перед дверью комнаты и пыталась ее открыть, но, разумеется, не смогла, дверь закрыта на ключ. Тогда я подошел и спросил: «Хочешь сюда войти?» Она ответила «да», совершенно не обратив внимания на то, что я появился в крематории ровно тогда же, когда и она. Казалось, будто она в трансе. Едва мы вошли в комнату, она без всяких колебаний направилась к статуе и попыталась вынуть оттуда содержимое. Абсолютно понятно, что она знала о медальоне. Я взял ее за руку, сдвинул планку в нижней части ящерицы, открыл тайничок и дал ей возможность взять то, что она искала.

Раймон в шоке:

— Значит, сейчас амулет у нее в руках… Знаешь, что это значит? Что у нас больше нет времени!

— Но мы ничего не знаем о месте встречи, и они тоже блуждают в темноте, как и мы. Может, пора помочь ей, открыться, сказать, кто мы такие?

— Сейчас это невозможно, Марсель. Жаклин должна дойти до всего сама, иначе ничего не получится. Мы можем лишь следовать за ней, быть рядом и охранять ее, чтобы с ней ничего не случилось.

— Тогда не остается другого выбора — только ждать, когда она сама приведет нас в то место, где все решится.

— Не знаю. У меня ощущение, что мы упускаем что-то важное.

— Это просто страх, Раймон. Так всегда бывает, когда приближаешься к цели, к которой шел слишком долго. Возникает страх, что все окажется просто карточным домиком, готовым рухнуть в любую минуту. Мы не знаем, где грань между реальностью и плодами нашего воображения.

— Ты мудро обо всем рассуждаешь, Марсель. Но я привык доверять своей интуиции. Мне бы не хотелось прибыть на встречу неподготовленным.

Марсель тоже боится. Он столько ждал этого момента. С самого детства. И сейчас он не хочет даже думать, что Жаклин может ошибиться. Потому что это их последний шанс.

<p>4</p><p>7 сентября 2001 года. Париж, улица Ботрейи</p><p>Завещание Джима</p>Огонь, сотрясающий землю от центра земли,Заставит дрожать башни Нового города.Два блока огромных на долгое время вступят в войну меж собой,Новую реку окрасит опять Аретуза[22] в багровый цвет.[23]

Сжимаю в руках медальон и вдруг слышу в голове эти странные, загадочные строки. Чувствую огромную тяжесть, будто на меня навалились все страдания мира. Готовится что-то ужасное — медальон не оставляет сомнений. Что-то ужасное, что заставит страдать огромное количество людей, что станет угрозой для всего мира. Начнутся новые воины, прольется много крови. Мне страшно… но я спокойна. Не все, происходящее со мной, плохо. Постепенно проясняются темные стороны моей жизни. Я начинаю понимать, что сейчас вокруг меня творится.

Клошар с Вогезской площади сказал, что он всего лишь друг моего отца. Перед смертью Джим Моррисон взял с него обещание, что когда-нибудь, если он встретит девушку, попавшую в такую ситуацию, в какую попала я, он поможет ей. Я заплакала, потому что мечта о живом отце осталась лишь мечтой. Все, что я теперь могу, — постараться узнать о нем как можно больше и сохранить это в памяти.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книга-открытие

Идеальный официант
Идеальный официант

Ален Клод Зульцер — швейцарский писатель, пишущий на немецком языке, автор десяти романов, множества рассказов и эссе; в прошлом журналист и переводчик с французского. В 2008 году Зульцер опубликовал роман «Идеальный официант», удостоенный престижной французской премии «Медичи», лауреатами которой в разное время становились Умберто Эко, Милан Кундера, Хулио Кортасар, Филип Рот, Орхан Памук. Этот роман, уже переведенный более чем на десять языков, принес Зульцеру международное признание.«Идеальный официант» роман о любви длиною в жизнь, об утрате и предательстве, о чувстве, над которым не властны годы… Швейцария, 1966 год. Ресторан «У горы» в фешенебельном отеле. Сдержанный, застегнутый на все пуговицы, безупречно вежливый немолодой официант Эрнест, оплот и гордость заведения. Однажды он получает письмо из Нью-Йорка — и тридцати лет как не бывало: вновь смятение в душе, надежда и страх, счастье и боль. Что готовит ему судьба?.. Но будь у Эрнеста даже воображение великого писателя, он и тогда не смог бы угадать, какие тайны откроются ему благодаря письму от Якоба, которое вмиг вернуло его в далекий 1933 год.

Ален Клод Зульцер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Потомки
Потомки

Кауи Харт Хеммингс — молодая американская писательница. Ее первая книга рассказов, изданная в 2005 году, была восторженно встречена критикой. Писательница родилась и выросла на Гавайях; в настоящее время живет с мужем и дочерью в Сан-Франциско. «Потомки» — дебютный роман Хеммингс, по которому режиссер Александр Пэйн («На обочине») снял одноименный художественный фильм с Джорджем Клуни в главной роли.«Потомки» — один из самых ярких, оригинальных и многообещающих американских дебютных романов последних лет Это смешная и трогательная история про эксцентричное семейство Кинг, которая разворачивается на фоне умопомрачительных гавайских пейзажей. Как справедливо отмечают критики, мы, читатели, «не просто болеем за всех членов семьи Кинг — мы им аплодируем!» (San Francisco Magazine).

А. Берблюм , Кауи Харт Хеммингс

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Современная проза
Человеческая гавань
Человеческая гавань

Йон Айвиде Линдквист прославился романом «Впусти меня», послужившим основой знаменитого одноименного фильма режиссера Томаса Альфредсона; картина собрала множество европейских призов, в том числе «Золотого Мельеса» и Nordic Film Prize (с формулировкой «За успешную трансформацию вампирского фильма в действительно оригинальную, трогательную и удивительно человечную историю о дружбе и одиночестве»), а в 2010 г. постановщик «Монстро» Мэтт Ривз снял американский римейк. Второй роман Линдквиста «Блаженны мёртвые» вызвал не меньший ажиотаж: за права на экранизацию вели борьбу шестнадцать крупнейших шведских продюсеров, и работа над фильмом ещё идёт. Третий роман, «Человеческая гавань», ждали с замиранием сердца — и Линдквист не обманул ожиданий. Итак, Андерс, Сесилия и их шестилетняя дочь Майя отправляются зимой по льду на маяк — где Майя бесследно исчезает. Через два года Андерс возвращается на остров, уже один; и призраки прошлого, голоса которых он пытался заглушить алкоголем, начинают звучать в полную силу. Призраки ездят на старом мопеде и нарушают ночную тишину старыми песнями The Smiths; призраки поджигают стоящий на отшибе дом, призраки намекают на страшный договор, в древности связавший рыбаков-островитян и само море, призраки намекают Андерсу, что Майя, может быть, до сих пор жива…

Йон Айвиде Линдквист

Фантастика / Ужасы / Ужасы и мистика

Похожие книги