В нашей жизни всегда есть место для смерти кого-нибудь или для конца чего-нибудь. Это служит противовесом и придает жизни ценность. Я выросла со смертью матери внутри себя. Это означало чувство невосполнимой потери, но и способность помнить, сохранить, найти снова. Уверенность, что я встречу маму где-нибудь, когда-нибудь. Наверное, она и есть мой ангел-хранитель.
На кладбище направляюсь сразу по знакомой аллее. Дождь усиливается, но я продолжаю идти быстрым шагом к могиле Моррисона. Вдруг охранник, мужчина лет шестидесяти, небольшого роста, но с широкими плечами, останавливает меня:
— Туда дорога закрыта. Из-за дождя произошел обвал. Куда вам нужно?
— На могилу Моррисона.
— Вам придется обойти этот участок и добираться более длинным путем. У вас есть карта?
Показываю ему буклет и замечаю, что успела написать на нем свои инициалы: «Ж. М.». Опять оплошность. Прячу брошюру, надеясь, что охранник ничего не заметил. Он продолжает объяснять мне дорогу, но я заверяю его, что справлюсь сама.
Неожиданно он протягивает руку, чтобы представиться, и я невольно делаю шаг назад.
— Меня зовут Леон Дюпон, я охранник кладбища. Работаю здесь уже тридцать лет. Вернее, один из охранников, учитывая огромные размеры территории. Не беспокойтесь, я просто хотел вам помочь.
— Извините, это все дождь, он меня нервирует.
— Пойдемте со мной.
Он не должен видеть моего лица! Охранники обычно умирают от скуки, поэтому читают все газеты и смотрят телевизор, а мое лицо — повсюду. Иду за ним, стараясь прикрыться зонтом. Через несколько метров вижу могилу из необработанного камня в форме дольмена, на котором написано:
— Очень странная могила.
— Одна из самых посещаемых. Сегодня никого нет из-за дождя, обычно же здесь всегда полно народу.
— Из-за ее необычной формы или по другой причине?
— Это могила Аллана Кардека.[15] Не знаю точно, чем он занимался, но это определенно связано с духами. Зайдите, зайдите внутрь, здесь еще кое-что написано.
Внутри склепа установлен бюст с надписью на плите:
Останавливаюсь, задумчиво рассматриваю могилу.
— Если хотите, можете остаться, а я должен идти. Отсюда не так далеко до могилы Моррисона, все время прямо и потом направо.
Бурчу «спасибо» и даже не поворачиваюсь к нему, боюсь, что здесь, без спасительного прикрытия дождя, меня узнают.
Снаружи странной капеллы продолжает лить дождь, создавая еще более сюрреалистическую атмосферу. Это место меня околдовывает.
Глубоко вздыхаю и замираю.
«Мертвые невидимы, но они не отсутствуют», — вдруг приходит на ум цитата из Блаженного Августина. Невидимы… Поскольку я из Нового Орлеана, разумеется, я тоже всегда так считала. Но я верю еще и в искусство. А искусство — это как раз то, что делает видимым невидимое. По крайней мере я в этом убеждена. Когда художник пытается изобразить даже самый простой сюжет, он вкладывает свое видение, часто недоступное обыкновенному глазу. Наконец-то я понимаю! Вот что я должна делать, чтобы вырваться из этой абсурдной истории, — рисовать. Меня охватывает нетерпение. Это будет моя терапия. Займусь своим делом, как только вернусь на улицу Ботрейи. Посещение кладбища Пер-Лашез снова принесло мне пользу.
35
Июнь 1971 года. Париж, кладбище Пер-Лашез
Причина и следствие
Два человека смотрели на большое кладбище на холме Шаронн.[16]
Джим в момент страха и отчаяния нашел Альдуса и привел сюда. Это место казалось ему особенным, он очень любил его — кладбище Пер-Лашез.
— Прошу тебя. Если я умру в Париже, я хочу, чтобы меня похоронили здесь.
— Не говори глупостей!
Альдус делал вид, что беззаботен, что не замечает безнадеги, овладевшей Джимом. Но в душе, конечно, беспокоился и одновременно понимал, что ничем не может помочь. Опять воцарилось молчание.
Джим до конца сознавал свое одиночество, полную внутреннюю пустоту. Он бродил среди могильных памятников, спрашивая себя, не превратился ли он уже в тень, в страждущего духа? Мысли приходили в голову, но не складывались в слова, и последняя попытка выговориться другу угасла в бессилии. Да, он был совершенно одинок. Он должен испить эту чашу и, возможно, только потом воскреснуть.
«Когда музыка смолкнет — потуши все огни».
Альдус остановился, а Джим уверенно направился в сторону необычной могилы-дольмена. Казалось, он уже не однажды бывал здесь и прекрасно знает ее.
Так было написано на входе в склеп.