Лабиринт страсти

– Либо виновны оба, либо никто. Твоя кузина сказала, что все это началось с шутки. Окружной судья сначала скептически отнесся к такому объяснению, но так как Трейси не была судима и, как выразилась твой адвокат, украла сама у себя, то суд согласился снять обвинения. Окружной судья пытался заставить ее дать показания против Мэдисона, но Трейси отказалась. Она не сказала ни слова против него.

Хэлли кивнула.

– Девочка чувствует себя такой виноватой, что готова надеть власяницу, и меня это, честно говоря, радует. Может, хоть это ее чему-то научит. Например, как отвечать за свои поступки.

Несколько минут они просто молча сидели рядом. Потом Марк услышал ее вздох.

– Мне нужно идти, – сказала она, вставая. – Я рада, что ты мне все рассказал. После нашей встречи с окружным судьей я уже и не знала, чего сегодня ждать в суде. Спасибо.

– Не за что, – ответил он с иронией.

– Я думала, что если заберу свое заявление, то можно не рассматривать дело в суде, но теперь уже слишком поздно это делать. Так мне сказали. А я всего лишь хочу вернуть назад свои вещи...

Марк тоже встал.

– Думаю, что как улики и вещественные доказательства они нам больше не нужны. Я распоряжусь, чтобы завтра тебе все привезли.

Ее лицо засияло в улыбке. Перед ним стояла прежняя Хэлли. Она положила ладонь на его руку.

– Спасибо, Марк. Ты простишь меня? Для меня это очень много значит.

Он покачал головой и улыбнулся.

– Не думай об этом, Хэлли. Ты сделала то, что должна была сделать. А я – то, что должен был делать я. Вот и все. Извинения излишни.

Марк подошел к двери и взялся за ручку. Хэлли продолжала стоять на месте и смотреть на него, думая о том, как поступить, чтобы он не ушел.

Ей хотелось сказать о своих чувствах к нему. Марк принял ее извинения, не выказав ни гнева, ни раздражения, чего она не заслуживала.

Хэлли слышала разочарование в его голосе, когда он говорил о том, как решилось это дело. Но Марк все-таки понял, что ее кузина заслуживает особого отношения.

Ее поразили внутренняя сила Марка, чувство справедливости и честность. Его ответственная работа, этические нормы и преданность законам внушали глубокое уважение, вместе с тем он соглашался, что иногда их можно обходить. Короче говоря, Марк Валкотт был самым замечательным человеком из всех, кого она знала.

Хэлли стояла здесь, в коридоре здания суда, и признавалась себе в том, в чем не могла признаться уже больше недели.

Слишком поздно бояться полюбить Марка.

Это уже случилось.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Заслышав сигнал автомобиля, Хэлли схватила ключи, распахнула дверь кухни и вылетела через двор на узкую дорогу, окаймленную кустарником, которая вела к музею. Марк был там; он стоял перед служебным фургоном. Два полицейских в форме разгружали машину.

– Я привез... – начал было Марк.

Но Хэлли уже и так все поняла. С победным «ура!» она пронеслась мимо него к фургону и остановилась, сложив кулачки под подбородком, глядя, как выгружают ее ценности – большую картину, писанную маслом, картонную коробку, наполненную мелкими предметами: табакеркой, подсвечниками, миниатюрами, вышивками в деревянных рамках. Заглянув в кузов, Хэлли увидела старые шпаги, инкрустированные драгоценными камнями. Эти шпаги привезли сюда первые испанские путешественники, их передавали из поколения в поколение.

Шали, серебряные украшения, коробка с ценными книгами, многие из которых были самыми первыми изданиями. Деревянная статуэтка Иисуса, еще одна – Девы Марии, – вырезанные первыми коренными американцами, обратившимися в католическую веру. Гобелен с вышитым на нем единорогом относился к Средним векам. Потом еще одна коробка, а на ней – три куклы в одежде викторианской эпохи.

Хэлли закрыла рот руками, не в силах высказать весь ураган эмоций, бушующий у нее внутри.

Повернувшись, она увидела Марка. Он смотрел на нее с видом мрачного удовольствия. Она кивнула в знак благодарности, и ее глаза наполнились слезами.

На его лице проступила озабоченность.

– Не плачь, – попросил он. – Пожалуйста.

– Просто не могу сдержаться, – сказала она, пытаясь засмеяться. – Это так невероятно, все мои вещи вернулись назад!

Хэлли подбежала к входной двери в музей и раскрыла тяжелые дубовые створки. Оживленная, полная энергии, с уже высохшими глазами, она распоряжалась, куда нести первые коробки. Ей казалось, что старое здание озарилось светом, когда одна за одной вещи возвращались на свои места.

Марк стоял снаружи и проверял по списку, все ли на месте. Хэлли объясняла полицейским, куда что положить. Потом, когда все уйдут, они с Трейси расставят все как надо. Картины и рамки Хэлли развесит, серебро отполирует, почистит запылившихся кукол. Она вернет порядок в музей, вернет порядок в ее наследие, в наследие города, который принял Хэлли пятилетней сиротой под свое крыло, вскормил и взрастил ее.

– А где твоя сестра? – поинтересовался Марк.

– Она дома, отдыхает.

– Как у нее дела?