Лабиринт совести (СИ)

Потом оказалось, что «в гости» они ходили для того, чтобы проверить мусорные баки, и нашли там семена яблок, винограда, смородины и подсолнуха, и теперь это всё пытались выращивать в цветочных горшках на подоконниках. Им сказали, что весточка снаружи уже была, и что мы, скорее всего, надолго здесь не задержимся, но это было уже не важно – исследователями руководил больше спортивный интерес, чем нужда.

Во время «пар» преподаватели читали лекции в меру сил и возможностей, на «переменах» студенты занимались своими проектами и обменивались опытом. К вечеру одной группе удалось вырастить пшеницу из сухарика и лён из рукава рубашки, и никто не мог объяснить преподавателям, как им это удалось, в научном сообществе пахло сенсацией.

Я посматривала на часы и считала время до вечера, стараясь так настроить свой ум, чтобы не думать о неприятных вещах. И только о них и думала. Передо мной сидел один из оборотней «армии», которая сопровождала всех желающих в вылазках за пределы кабинета, я изучала его широкие мускулистые плечи и толстую шею, вспоминала Кори.

«Мама говорила, чтобы я никогда не связывалась с маложивущими.»

У нас был уже разговор о «постельных делах», если это можно так назвать, когда мне было около шестнадцати лет. Я пошла среди ночи на кухню, как обычно, и столкнулась у холодильника с сыном кухарки, который тоже приехал к родным на каникулы, он был чуть старше меня. Мы сидели на полу у открытого холодильника, таскали еду руками из кастрюль и разговаривали, нам было очень весело. Потом он приходил ещё пару раз, и однажды мама нас увидела вместе, причём, так глупо совпало, что мы в этот момент оказались наедине и очень близко, мы что-то рассматривали и смеялись, было хорошо. Мама была в ярости.

Тогда она в очередной раз напросилась ко мне в постель, и стала рассказывать о генетических особенностях людей и эльфов. Мне тогда это показалось ужасно грубым и неловким, и я постаралась это забыть поскорее, а сейчас вдруг вспомнила дословно. Она лежит на моей кровати, рядом горит ночной торшер, тогда ещё без красной бумажки, шёлковое постельное переливается в желтоватом свете золотыми бликами. И мама говорит: «Лейа, не связывайся с маложивущими. И не меряй свои отношения по романам – для нас это не подходит. Все эти подкосившиеся колени и замирающее дыхание – это всё гормоны, заставляющие женщин подчиняться. У маложивущих это прописано в генетической памяти, мужчина подходит близко – беги или сдавайся, иначе пострадаешь, это природный механизм защиты, а они принимают это за любовь. У гномов мужчины сильнее женщин втрое, у людей – впятеро, у оборотней – более чем в десять раз, у них вообще безвольные женщины, поэтому много детей. Эльфы мужчины и женщины физически почти равны, поэтому для нас это не работает, мы не боимся своих мужчин и не впадаем в панику, когда они подходят близко. Я вышла замуж за твоего отца только потому, что я маг, а он – нет, и я всегда знала, что в случае, если он захочет применить силу, я смогу защитить себя и тебя. И не думай, что он не пытался. Он пытался, у него не получилось, мы об этом не вспоминаем. Человеческая кровь делает мужчин животными, они считают, что должны вести себя уважительно только с теми, кто в случае физического конфликта может их убить. Женщины в эту группу не входят. Маложивущие делают вид, что они хорошие, но это иллюзия – в ситуации, когда ощущают свою безнаказанность, они резко меняются. Не связывайся с человеческими мужчинами, вообще никогда, даже по делу не оставайся с ними наедине, среди них встречаются по-настоящему дикие животные. Я не скажу, что это сто процентов, но лучше перестраховаться.»

«Неприятно это признавать, но кое в чём она оказалась права. Надеюсь, она никогда об этом не узнает.»

Я тогда так крепко это забыла, что умудрилась выбросить из головы информацию о том, что отец пытался применять силу в отношении матери.

«Она закончила Академию Граней, у неё не было уроков боевой магии. Хотя, у меня тоже не было, но заклинания от спазмов хватило на целую толпу возомнивших о себе полулюдей. Знающий, как лечить, знает и как убивать. Хорошо быть врачом.»

Тогда в кладовке с Кори я была спокойна, потому что была уверена в своей силе. И сейчас я не видела вокруг ни одного мага с достаточно высоким уровнем для того, чтобы представлять для меня опасность.

«Но тогда в суде...»

Если бывает в природе страх Вестника, то это был он, я действительно совершенно ничего не могла сделать, если бы тот маг захотел меня убить, он бы смог.