Лабиринт (СИ)

Мэри не переставала думать о Мэтте Крайтоне. Особенно, вечерами. Потому и работала допоздна, и задерживалась, и в выходные приходила, потому что все в доме напоминало о нем. Кровать особенно. Постельное белье она так и не сменила. И мыло, которым он мылся, засунула в пакет и спрятала на верхнюю полку туалетного шкафчика. И до сих пор вытиралась «его» полотенцем. Мэри сотворила себе кумира и потихоньку принялась наделять его симпатичными качествами: щедростью, отзывчивостью, благородством. А еще верностью, надежностью и скромностью. Именно скромность, по мнению Мэри, не позволяла ему сказать о своих чувствах, которые глубоки, как неспокойные воды Мичигана.

В своих мечтах Мэри опоздала лет на восемь. Обычно, девочки мечтают о таком лет в пятнадцать-шестнадцать. В пятнадцать Мэри была занята учебой — времени не было мечтать. А вот сейчас оно появилось, и девушка с энтузиазмом первооткрывателя создавала себе объект воздыхания.

Объект Мэри не узнал.

Он вообще ее не знал. Букет был всего-навсего простым жестом вежливости. Правда, не лишенным мягкой иронии. Ровно на девяносто четыре доллара семьдесят пять центов.

«К тебе или ко мне».

Глаза защипало. Мэри всхлипнула и заставила себя сделать несколько глубоких вздохов. Все. Хватит. Она взрослый человек. Самостоятельный и самодостаточный. У нее все в порядке, а с тем, что не в порядке, она обязательно разберется, как полагает разбираться самостоятельному и самодостаточному человеку. Вот сейчас заведет машину, выедет со стоянки, поколесит по ближайшим кварталам, как и планировала, затем поедет домой, достанет из морозильника лазанью сеньоры Софии и самостоятельно и самодостаточно ее съест. А завтра напросится в гости к Элис и весь день проведет с подругой. Но перед этим она сделает уборку и выкинет с подоконника весь этот пахнущий разочарованием гербарий.

Мэри сморгнула слезы, высморкалась и вставила ключ в замок зажигания.

Ничего.

Обычно, при первом повороте ключа загорались огни приборной панели, но сейчас ничего не произошло.

Мэри повернула ключ еще раз. Тишина.

На третий раз машина завелась. Поработав несколько секунд, двигатель чихнул, и, выпустив из выхлопной трубы сизый дым, окончательно заглох.

После испытанного эмоционального потрясения тяжело было сталкиваться с еще одним, пусть даже таким обыденным, как поломка машины. Ничего страшного не произошло. Мэри принялась составлять новый план. Сейчас она закроет «жука», вернется к лифтам, поднимется в вестибюль, выйдет из главного входа, пройдет квартал, сядет на седьмой автобус и поедет домой. Из автобуса она позвонит Нино Манфреди, и завтра он отгонит машину в ремонт. Ничего сложного, все проще простого.

Проще простого.

Мэри медлила. Ей не хотелось двигаться, не хотелось выходить под дождь. А больше всего не хотелось снова входить в тот же самый лифт, где разбились ее мечты.

«Лифт, разбивающий мечты». Чем не название для песни?

Впервые в жизни Мэри жалела о своем одиночестве. Жалела, что в этой вполне обычной, «проще простой» ситуации ей некому звонить. Нет такого человека, чей номер она могла бы сейчас набрать, не боясь нарушить его планы. Томми дома со своей невестой. Нино, Элис и остальные Манфреди на дне рождении матери жены Нино. Она могла бы позвонить кому-нибудь из друзей по университету, но, перебирая в уме имена, Мэри откидывала их одно за другим. Семья, друзья, маленький ребенок, нет в городе, давно не общались. Не звонить же, в самом деле, миссис Стенхоуп!

Как ни грустно себе признаваться, но ничего не изменилось за пятнадцать лет: она была и остается одинокой. Не на кого рассчитывать. Не на кого опереться. Некому пожаловаться. Поплакаться банально некому. Хотя, нет, для поплакаться есть Элис. Вот только плакать Мэри не по ком. Не получается найти того, о ком можно полакать. Не то чтобы она специально искала кого-то для этих целей, но уже хотелось бы чтобы он был — тот, о ком иногда можно и поплакать. О ком она будет мечтать, и на встречи к кому будет лететь как на крыльях. Из-за кого она не сможет долго уснуть по ночам, и чье лицо будет преследовать ее во снах. Чьих звонков она будет ждать и чьи сообщения, всплывающие на заблокированном экране, будут приводить ее в трепет. Мэри поняла, что готова влюбиться. Жаль, что для этого понадобилось едва не сделать это с неправильным человеком.

Сидя в темной, холодной машине, девушка положила руки на колени, закрыла глаза и смиренно опустила голову. Говорят, если чего-то очень захотеть, это произойдет. У нее получалось — и с учебой, и с работой. Пока все шло, как задумывалось. Правда, счастья не было, любви. Вряд ли дело в желании, что-то другое для этого нужно сделать. Открыть свое сердце? Ха, опять цитата из песни! Страшно это, очень страшно — открыться другому человеку. Это вам не экзамен в колледже, ни тест на интеллект. Здесь если ошибешься, последствия будут катастрофичными. Вряд ли Мэри сама с ними справится.

Страшно. Очень страшно.

Но оставаться одной — страшнее во сто крат.