Лабиринт призраков

Алисия упала на руки Фернандито, подхватившего ее. Она улыбнулась, но он взирал на нее с ужасом. Алисия положила руку на живот, куда пришелся первый удар. Теплая кровь потекла между пальцами, растворяясь в струях дождя. Она не ощущала боли, только холод. Холод нашептывал ей, что лучше не сопротивляться, нужно лишь опустить веки и забыться вечным сном, обещавшим истину и покой. Алисия посмотрела в лицо Фернандито и снова улыбнулась.

– Не дай мне умереть теперь, – прошептала она.

31

Буря смела с улиц пешеходов и обездолила букинистическую лавку, лишив ее покупателей. Ливень явно зарядил надолго, и потому Фермин предпочел посвятить день хозяйственным делам и трудам созерцательным. Не обращая внимания на удары грома и натиск дождя, похоже, задавшегося целью высадить витрину, Фермин включил радио. Он терпеливо крутил диск настройки, будто вскрывая замок банковского сейфа, пока не нашел трансляцию выступления известного оркестра, заигравшего начало песни «Сибоней». Как только вступили тамбурины, Фермин принялся покачиваться в такт карибским ритмам, возвращаясь к прерванному занятию: он реставрировал шеститомное издание «Парижских тайн» Эжена Сю, стараясь придать ему товарный вид. Даниэля он назначил помощником на подхвате.

– Подобное я танцевал со своей мулаточкой в «Тропикане» в Гаване, когда был молод и еще имел приличные бедра. Ах, какие у меня остались воспоминания… Если бы вместо любовного пыла я был наделен литературным даром, то написал бы «Тайны Гаваны», – заявил он.

– Эрос выиграл, Парнас много потерял, – заметила Беа.

Фермин направился к ней, раскинув руки, играя бедрами и отбивая ногами ритм «клаве».

– Сеньора Беа, давайте я научу вас основным шагам туземного «сон монтуно», а то ваш муж пляшет, будто у него на ногах цементные башмаки, и вы понятия не имеете, что такое исступление афро-кубинского натиска. Чистое наслаждение…

Беа убежала и спряталась в подсобном помещении, предпочитая находиться подальше от танцевальных и вокальных упражнений Фермина, чтобы спокойно разлиновать бухгалтерскую книгу.

– Послушайте, ваша жена порой становится скучнее муниципальной земельно-кадастровой книги.

– И не говорите, – усмехнулся Даниэль.

– Я все слышу, – предупредила Беа из задней комнаты.

Благодушное настроение потревожил звук резко затормозившей на мокрой мостовой машины. Обернувшись, друзья увидели такси, остановившееся под проливным дождем у витрины книжного магазина «Семпере и сыновья». В небе сверкнула молния, и на мгновение автомобиль превратился в раскаленную свинцовую колесницу, дымившуюся посреди водопада, низвергавшегося с неба.

– Как говорили древние, таксисты – соль земли, – прокомментировал Фермин.

Дальше события развивались с ураганной скоростью. Юноша, промокший до нитки и с перекошенным от ужаса лицом, выскочил из такси и, обнаружив на двери табличку «Закрыто», забарабанил кулаками в стекло. Фермин с Даниэлем переглянулись.

– И после этого будут говорить, что у нас в стране люди не желают покупать книги.

Даниэль шагнул к двери и открыл ее. Юноша, казалось, находившийся на грани обморока, схватился за сердце, глубоко вздохнул и выкрикнул:

– Кто из вас Фермин Ромеро де Торрес?

Фермин поднял руку:

– Перед вами. Атлет с крепкими мускулами.

Фернандито бросился к нему, схватил за руку и потащил за собой.

– Вы мне нужны, – с мольбой простонал он.

– Послушай, птенчик, не пойми меня превратно, но потрясающие женщины порой говорили мне то же самое, и я научился не поддаваться.

– Алисия, – выдохнул Фернандито. – По-моему, она умирает…

Фермин побелел. Он с тревогой посмотрел на Даниэля и, не тратя лишних слов, позволил вывести себя на улицу и затащить в урчавшее мотором такси. Беа, выглянувшая на шум из-за шторы и ставшая свидетельницей разыгравшейся сцены, ошеломленно спросила у мужа:

– Что случилось?

Даниэль горестно вздохнул:

– Неприятности.

Ввалившись в салон автомобиля, Фермин наткнулся на хмурый взгляд таксиста.

– Только вас не хватало. Куда теперь едем?

Фермин попытался оценить обстановку. Несколько секунд ему понадобилось на то, чтобы сообразить: фигура, распростертая на заднем сиденье, бледная, как восковая кукла, с отсутствующим взором, была Алисией. Фернандито поддерживал руками ее голову, с трудом подавляя слезы отчаяния.

– Езжайте потихоньку, – велел Фермин таксисту.

– Куда?

– В настоящий момент куда глаза глядят. Ко всем чертям.

Фермин потерял интерес к водителю и сосредоточился на Фернандито.

– Я не знал, что делать, – пробормотал тот. – Она запретила везти ее в больницу или к доктору и…

Алисия, на секунду очнувшись, посмотрела на Фермина и улыбнулась с нежностью.

– Фермин, вы обречены меня спасать.

Когда он услышал ее слабый голос, у него подвело живот и сжались внутренности, что было втройне болезненно, учитывая, что он умял на завтрак целый пакет миндального печенья. Алисия пребывала в полузабытье, балансируя на краю пропасти, поэтому Фермин предпочел снять показания с парнишки, из троих мужчин в салоне выглядевшего самым испуганным.

– Тебя-то как зовут?

– Фернандито.

– Можно узнать, что произошло?